Мёртвая лошадь

Он поправил меч на бедре. Опустил на землю щит. Слез с убитого коня. Жалко тебя, животное, копытное. Ты теперь немножко мёртвое, а я жив. Жалко меня, животное, хищное.      Он посмотрел вдаль. «Ага, там ещё идёт битва. Там идёт. А здесь нет. А я здесь. Я – дезертир?      Нет – здесь идёт битва, а там – дерутся дезертиры. Так лучше».      Почувствовав облегчение, он присел на траву, развернул бутерброд и стал медленно его поглощать. Бутерброд был вкусный и заставлял забыть о происходящем.

     Эх, меч мой, меч. И он бросил его с горки, на которой сидел.
     За горой кто-то покашлял. Затем показалась голова, закутанная в кольчугу, так закутанная, как мама кутает зимой своего ребёнка. Затем появилось тело, одетое в полную стальную кирасу, и руки в массивных наручах. По мере восхождения на гору прорисовался и сам остальной субъект.
     Между сидевшим на горе и взошедшим на неё состоялся такой разговор:
     – Извините, я видел у вас лошадь... – проговорил взошедший на гору и по своему лицу распространил подобие улыбки. Хм. Вышло довольно жутко.
     – Да, была у меня лошадка. Да толку! Убили её, мученицу...
     – Извините, так у вас есть лошадь? Я не пойму...
     – Да говорю ж – была. Теперь она отсутствует. Возможно, долгосрочно, – сказавши это, он переменил позу – сел по-турецки. Одним глазом он старался смотреть битву, а другим на собеседника. Возможно, за это его дразнили уродом.
     – Как – была? По-моему, – мямлил взошедший. Он был удивлён, и эти слова проговорил примерно так: – Ак – ббыла? Мо-поему... – вот, она же, же она родом, рядом с вами лижит, ой-с, лежит?!
     – Ну и сто, чё лизит! Она мелтва! – передразнил сидящий на горе. «Какие тупые люди бывают на свете», – думал он.
     – Но она же здесь – от головы и до хвоста! Это неправда?
     – Ну и так что? Души нет, и не будет лошадка больше ножками ходить. Разве это – обладание лошадью? Нет, простите, это уже не лошадь.
     – Но она же здесь! И она сейчас ваша, ибо это и сейчас лошадь! Халацо, что вы признаёте факт существования души, но факт явления лошади вы же не отрицаете, ведь она до сих пор здесь, и галопом на небо она не вознеслась! Да?

– Ну… это... Вот вы в каком смысле... А я думал...      – Да, я в таком смысле. Скажите, вы кормили свою лошадь? Конечно, кормили. Для чего? Вам нужно было её тело – чтоб она передвигалась и, следовательно, передвигала вас. Так? Факт существования её тела вы никогда не ставили под вопрос, хотя, может, никогда так и не понимали, как сейчас. Теперь вы не отрицаете и факт существования души у лошади. Вы ведь никогда и не подозревали её присутствие у оной, до самого её отбытия в иные миры. Так вот что я хочу спросить – если вы кормили, поили свою лошадь, почему же вы не занимались её духовным развитием?? Или её душа не нуждалась в таком?      Сидящий на горе улыбнулся. Он решил во всём соглашаться с этим человеком. Он понимал трудность своего положения, но и не стремился его улучшать.      Мир – прекрасен, вне зависимости от того, жива лошадь или дохлая валяется где-то в грязи под забором.      Взошедший на гору замолчал и взобрался на мёртвую лошадь. После минутного раздумья он робко спросил:      – А можно, я её себе возьму... А?

     Сидящий на горе, не вникая в суть вопроса, ответил:
     – Бери на здоровье!
     Потом подумал и добавил:
     – За сто золотых.
     Но его самого так поразила своя жадность, что он тут же опять добавил:
     – За пятьдесят.
     Незнакомец улыбнулся.
     – За тело – пятьдесят! Это хорошо. А душа – безззсссплатнооо? – Последние слова он растянул так, что невольно можно испугаться.
     – Какая душа? Лошадиная? Её же нет. Да и не она вам нужна.

– Нет! Не лошадиная! Твоя! Ты думаешь, ты просто так оказался здесь, на этом холме, когда там, – он показал на сражение, – гибнут люди? Ты думаешь, я просто так был здесь? Твоё появление здесь – это проявление трусости в твоей душе, такой трусости, что даже лошадь скончалась от позора! Ей – животному – стало стыдно! Ты знаешь, в мире всё связано – появляется грязная душа, из-за неё обязательно уходит благородная. И может, не одна. А проблема в том, как устранить грязную душу? Очень просто – создать вокруг неё такую обстановку, в которой находилась та самая погубленная благородная душа. Это будет самое тяжёлое мучение, – глаза взошедшего на гору загорелись, речь превращалась в какие-то звуки. – Пламенаете мена, ошадь – лето живое сучьество, оно страдает, любит, пележивает! Замена дус – вот страдание, вот то накасание, что племенимо к грязной душе!      Сидящий на горе мечтал о том, что б он сделал, если бы не выкинул меч. Он представлял узоры, которые бы расписал им на теле незнакомца.      Вскоре и это ему надоело, и, почесавши копытом за ухом, он побрёл вниз по холму, оставив своего собеседника изрыгать свои речи в пространство...

    

Смерть

 

     ...не трогай руками! Говорят тебе, не трогай же руками, ты, маленький дурной мальчишка!
     Он испуганно посмотрел по сторонам – никто ль не видит его здесь? Он потянулся и...
     ...далеко не отходи, заблудишься...
     Идти, идти дальше... Страшно! Нет, лучше я умру!
     ...вот схватит тебя Бабай, или Баба-Яга, или ещё кто-нибудь...
     Нет, я здесь не останусь. Я никому не уступлю. Я не останусь один!
     Ешь, ешь, тебе говорят! Что? Не хочешь? А тебя спросили??
     ...ах, ну почему я уступил!! Почему не могу сказать – «нет»? Почему я теперь должен страдать и ради чего?
     Не балуйся! Стой на одном месте.
    
     ...почему я сижу на этом собрании? Я не могу даже ничего сказать, если выйду – только покраснею, как рак...
    
    
 

Что реальнее

Утром я вышел на сырую улицу, чтобы понять, всё ли у меня есть. Я выбрал не близкий путь – семь остановок жёлтого троллейбуса.      И вот иду... То один, то другой сапог погрязают в коричневой грязи. ЧАВК-ЧАВК-ЧАВК. СТОП! что это такое? В грязи виднелся маленький... что маленький? Не знаю, но он блестел, как звёздочка!      Мой сапог поднялся, и ЧВЯК, это что-то ушло далеко-далеко, в слои грязи, а, может, даже в асфальт.      Смотрю на подошву сапога. Ага, вот оно – эта звёздочка, застрявшая у меня в подошве (точнее – в голове). Улыбка у зеркала означает – у меня теперь есть всё, чего мне не хватало.           Пилат встал                      Посмотреть на небо.      Как оно там?