Юля Калашникова СВЯЗЬ ВРЕМЁН. СКАЗКИ НОВОГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ

ДРАКОШКА-СОСЕД

     На одной небольшой, очень далёкой от Земли планете жил маленький летающий дракошка. Он был очень маленький по возрасту, но по своим размерам по сравнению с людьми той планеты был очень большим.
     Этого дракошку уже много лет мучил очень сильный насморк. Поэтому он не мог пускать огонь из ноздрей. Дракошка сидел в своей тёмной сырой пещере и чихал, и сморкал.
     Иногда он выходил из пещеры погреть свой носик на солнце, поискать себе еду или просто погулять. Вот тогда-то и наставали настоящие мучения для этой планеты.
     Люди не любили дракошку и называли его сопливым, ведь когда он чихал или сморкал, то на них летели его гигантские сопли, хуже дождя. От этого на земле постоянно были лужи и грязь. Ну, кому это не надоест? Да и заразиться можно.
     Поэтому жители этой маленькой планеты стали прогонять дракошку, как только увидят. За это он щедро наделял их своими соплями и уходил.

     Из-за такого необычного соседства жители других планет называли их носопырками и смеялись над ними, что очень не нравилось носопыркам.
     И вот однажды люди-носопырки собрались на совет, чтобы решить, как избавиться от этого сопливого дракошки. Этот совет длился целый день и даже целую ночь.
     С одной стороны, маленький дракон заражал атмосферу своими соплями, мешал выращивать культурные растения и просто с самого раннего утра портил всем настроение. Но, с другой стороны, дракошка поедал очень вредных существ, которых называли грызовредками. Грызовредки умели летать и грызли и без того обгрызанную планету носопырок. Носопырки не могли словить даже одного грызовредку, а вот для дракошки это было любимым занятием. Он налавливал себе их полные лапы, засовывал их в рот и приятно чвакал. Конечно же, приятно чвакал отнюдь не для грызовредок.
     Поэтому если избавиться от дракошки, то можно сразу попрощаться со своей планетой.
     Наконец под рассвет чей-то сонный голос произнес: «А зачем вообще избавляться от дракона, ведь мы от него все равно не избавимся. Потому что он нам нужен. Надо избавиться от его соплей, а для этого надо избавить его от насморка. Надо вылечить его».

     Поскольку на этой маленькой планете не было докторов, то люди решили вылечить дракошку общенародным методом: приготовить горячий напиток из трав по давнему рецепту ещё их прапрабабушек. Для этого они заказали на другой, более развитой по ремёслам планете выплавить очень большой железный котёл, ведь дракончик тоже большой.
     Своих соседей носопырки называли тугодумами. Потому что перед тем, как что-нибудь сделать, те садились и долго думали.
     Этот котёл выплавляли целый месяц и наконец-то выплавили. К нему приделали большие колёса и запрягли целое стадо лошадей, чтобы везти его.

     Но, к несчастью носопырок (и не только их!), мост от планеты Тугодумов к планете Носопырок, по которому перетаскивали котёл, был слишком старым и оборвался посередине от тяжести. Носопырки и тугодумы вместе со своими лошадьми успели разбежаться по своим планетам, а котёл упал на планету, находившуюся под мостом, и травмировал, по счастью не очень сильно, многих людей планеты Земля. Какими глупыми оказались тогдашние учёные Земли! Они подумали, что это метеорит из космоса упал на их землю, и принялись исследовать этот «дар космоса». Вообще-то котёл, который преодолел такое большое расстояние, немного потёрся о воздух и принял столь необычную форму, но чтобы спутать его с метеоритом – это уж слишком! Но это уже совсем другая история.

     Бедные носопырки! Им пришлось ещё целый год терпеть дракошку. Нужно было опять строить мост между планетами, теперь уже железный, и вновь ждать, пока мастера-тугодумы выплавят новый котёл.
     И вот нaкoнeц-тo заказанный котёл снова был готов. Теперь носопырки начали готовить чудодейственный напиток. Его приготовление стоило большого труда и тоже не обошлось без материальных жертв.
     Во-первых, надо было натащить полный котёл воды! На это ушло аж целое озеро! Любимое озеро носопырок, отличающееся от других своей необычайно чистой водой.
     Во-вторых, нужно было высыпать в котёл с водой столько полезной травы, что пришлось отобрать сушёные запасы у всех жителей и скосить половину существующих целебных полянок.
     В-третьих, требовалось это огромное количество воды нагреть. А для этого необходимо было развести очень большой костёр под котлом. На это под топор были пущены практически все леса планеты и даже разобраны несколько домов местных жителей.
     А в-четвёртых, несколько человек должны были помешивать здоровенными палками готовящийся напиток. Понятно, что от столь непривычного дела очень многие носопырки постоянно сваливались и, фыркая, принимали далеко не всегда приятные ванны.
     Всё же к вечеру лекарство было готово. Теперь люди стали ломать голову, как приманить дракошку.

     Напиток был сделан из таких пахучих трав, что его запах донёсся до пещеры маленького дракона и стал манить к себе. Конечно же, наш дракошка пошёл на этот запах, хоть и еле чувствовал его сквозь свой заложенный нос.
     И вот маленький дракон подошёл к котлу. Но, увидев людей, развернулся и пошёл обратно, ведь он думал, что они его будут прогонять, как обычно, насмехаясь и кидая в него камнями. Но те, наоборот, обрадовались, стали звать его и всевозможными знаками показывать, что этот пахучий напиток для него.
     Дракончик снова повернулся, ступил несколько шагов вперёд и, увидев, что его никто не прогоняет, подошёл к напитку и выпил его.
     Тут у него сразу насморк как рукой сняло. Он облегчённо вздохнул, а когда выдохнул, из его ноздрей вырвался самый настоящий огонь...
     Как повеселел дракошка, когда перестал сопливить! Он был таким радостным, что днём и ночью теперь бегал по всей планете и от счастья пускал огонь из ноздрей.
     Каждый день эта маленькая планетка сотрясалась от его топота и пожаров. У людей стали болеть головы, и они не могли заснуть. Они даже стали подумывать: «Не лучше ли всё-таки было, когда у дракошки был насморк?».

СТРАНА КАМНЕЙ

Где-то далеко, где были лишь одни пустынные скалы, существовала Страна Камней. И не было в этой стране ни одного человека. Зато там было много драгоценных камней, и об этом, конечно же, знали люди. Сперва многие прямо бежали в эту страну набрать себе полные карманы сокровищ, но никто потом не возвращался оттуда. Существовала легенда, что всякий, кто попадал в эту страну, превращался в камень.

      В это время жил на свете один жадный человек. Конечно, жадных людей на свете много, но это был самый жадный и жестокий человек. У него было много слуг, которым он платил очень мало и кормил едой, которую не ели даже собаки. Они были почти его рабами, но не могли уйти, потому что он грозился их тогда убить.
    Этого жадного человека звали Жад. У него было денег, хоть лопатой греби. Он даже давал их в долг (под проценты, конечно). Но ему всё было мало, и он искал любые способы, чтобы достать ещё и ещё. Он экономил на своих слугах, рабах и даже родных.
     Однажды Жад услышал о Стране Камней, и у него загорелись глаза. «Драгоценные камни никто не трогал, и если я достану их все себе, то стану самым богатым человеком», – подумал Жад и подозвал к себе своего самого близкого слугу. Его звали Сэм. Это был единственный человек, которому хозяин хоть немного доверял и поэтому сделал управляющим.
     – Возьми с собой двух моих рабов и пойди в Страну Камней.
     – Но ходят слухи...
     – Перед тем как ступить в эту Страну, пусть первыми пойдут рабы, а ты иди за ними сзади следом. Я дам вам тысячу мешков. Чтоб наполнили их драгоценными камнями. И ещё, я хочу полный воз камней, и чтоб вы за пазуху себе камней набрали, и...
     – Но мы не донесём столько много.
     – Делай то, что я сказал, а когда вернёшься, я тебя щедро награжу. И чтоб без хитростей, а то пожалеешь.
     И вот Жад приказал дать самый большой воз и тройку коней. Его совсем не заботило, как несколько человек могут доставить ему тысячу мешков, наполненных камнями.
     Сэм и двое рабов сели в повозку и отправились в путь. Они лишь приблизительно знали, где находится эта Страна. Путь их был долог и, может быть, опасен. Но всё-таки они стали приближаться к Стране Камней. Перед ними стояла гора. Преодолев её, можно было спокойно попасть в эту страну. Это был последний шаг. Ещё можно было повернуть лошадей и поехать обратно.
     Слуга приказал рабам привязать лошадей к дереву, взять мешки и лезть на гору. Он лез за ними. Гора была высокая, и можно было сорваться и полететь вниз. Много раз ехали камни под ногами этих людей, но они всё-таки добрались до вершины и повалились отдыхать.
     Страна Камней была чётко выделена. Хоть здесь были одни лишь камни, но они не казались холодными и безжизненными, а излучали какой-то невидимый приятный свет. Все камни в ней были светлыми и яркими.df
     Однако Сэм ничего этого не почувствовал. Ослеплённый возможностью быстрой и скорой наживы, он приказал рабам идти вперёд.
     – Помилуй нас, это же Страна Камней, – сказал один из рабов.
     – Вы что, верите во все эти выдумки? Я бы сам пошёл первым, но у меня болит нога, и я буду всё равно отставать, – сказал Сэм потому, что боялся, что рабы убегут. Жад и Сэм не доверяли никому, и поэтому, даже во время путешествия в Страну Камней, рабы всю дорогу были прикованы к повозке.
     Слуги повиновались и пошли вперёд. Пройдя немного, они подошли к небольшому склону. И вдруг впереди что-то заблестело. Это большой алмаз переливался на солнце.
     – Опять пришли люди. И эти такие же жадные. Как их жаль, – шептали камни.
     Рабы испугались и остановились. Но Сэм ничего этого не слышал.
     – Моё! – закричал он и бросился к драгоценному камню, но, не успев добежать, превратился в алмазную статую.
     Рабы закричали от испуга и бросились прочь. Им стало казаться, что всё вокруг что-то шепчет и кто-то смеётся над ними. Быстро преодолев труднопроходимую гору, они бросились к лошадям. Отвязав их и сев в повозку, они поехали к хозяину. У них даже и в мыслях не было, что можно повернуть лошадей в другом направлении и больше никогда не возвращаться к нему.
     Два раба приехали обратно. Они сразу побежали к хозяину. Жад очень рассердился, что они не привезли ни одного драгоценного камня. Рабы сказали:
     – Там произошло страшное: Сэм увидел алмаз и бросился к нему. Но не успел до него даже дотронуться, как превратился в камень.
     – Да, в алмазную статую, – добавил второй.
     Жад стал думать: «Все камни драгоценные мы не заберём, но можно попробовать с помощью верёвок вытащить статую алмазного Сэма. Ведь она стоит большие деньги. Ещё надо будет взять стадо овец, ведь они тоже могут превратиться в статуи из драгоценных камней. А может быть, ещё и одного из рабов туда втолкнуть». И Жад сказал:
     – Сегодня же едем туда.
     – Пожалуйста, можно, мы останемся здесь? Мы до сих пор не можем опомниться!
     – Только вы вдвоём и поедете со мной.
     Жад не хотел больше никого брать, потому что не хотел, чтобы кто-нибудь знал о его планах и сам поехал и нагрёб себе сокровищ. Взяв стадо овец и тех же коней (Жад не доверял даже животным, боялся, что они разболтают как-то), повозку и рабов, он отправился в путь.

     Всё так же они проходили дорогу, всё так же преодолевали горы, но преодолевать горы с овцами было трудней. Подойдя к склону, один из рабов сказал:
     – Смотрите, вон Сэм.
     Рабы стали доставать веревками превратившегося в камень слугу. Накинув петлю на статую и натянув верёвки, Сэма вытащили. Опять послышался шёпот камней, но Жад тоже не слышал этого. Он подошёл к статуе и обнял её: «Ха-ха, у меня будет ещё больше денег», – произнёс он про себя. Затем он скомандовал, чтобы рабы погнали к алмазу овец.
     Рабы спугнули их, и те сами побежали в нужном направлении. Но почему-то они не превратились ни в драгоценные, ни в простые камни.
     – Вы меня обманули! Почему овцы не превращаются в алмазы? – закричал Жад на рабов.
     «Раз овцы не превратились, значит, и со мной ничего не случится», – подумал Жад и побежал к алмазу, к которому когда-то бежал его слуга Сэм. Но так и замер в бегущей позе. Он тоже превратился в драгоценный камень.
     Жадный человек, ступающий сюда со злыми помыслами, превращался в камень, а с простым человеком с чистой душой ничего не случалось. Наоборот... он становился ещё лучше: добрее, сильнее и мудрее. По этим же причинам сила излучения камней не причиняла вреда и животным. Люди не знали этого, да и откуда им было это знать?
     Рабы опять закричали и побежали прочь, но у подножия горы остановились. Они решили вернуться и забрать окаменевшего Сэма.
     Рабы не пошли к себе в страну, ведь теперь их хозяина не было. Его имущество растащили другие рабы и слуги, и всем стало жить лучше, чем прежде.
     А два бывших раба поселились в другой стране и продали статую. Её оценили как драгоценный камень большого размера и искусно сделанную статую человека и поставили в музей. Со всех концов земли туда стали съезжаться люди, чтобы посмотреть на это «чудо рук человеческих», и очень гордились этим.
     Но однажды в музей пришёл один из бывших рабов Жада. Он сразу опознал статую.
     – Да ведь это же Сэм! – сказал он и рассказал всю эту историю. – Таких, как он, должно быть очень много в Стране Камней!

     – О, я, кажется, знаю, где находится эта Страна! – послышался голос другого человека. И незнакомец очень быстро выбежал из музея.
     Все посетители стремглав бросились за ним. По пути к ним присоединялось всё больше и больше людей: кто на лошадях, кто бегом, кто в инвалидных колясках.
     Жадность ослепила их. Они ползли по скалам, отталкивая друг друга, обдирая себе кожу, но не чувствуя боли. Одолев гору, они толпой ворвались в волшебную Страну, но, как и другие несчастные, превратились в каменные статуи. Они застыли в самых забавных позах: кто-то тянул другого за волосы, кто-то отталкивал старика ногой,.. В меру своей жадности каждый из них превратился в камни различных видов, пополнив печальную коллекцию Страны Камней.
     Многочисленные стаи птиц, пролетавшие мимо, с удивлением смотрели на это зрелище и боялись даже накакать на их плечи или голову, не говоря уже о том, чтобы на них присесть.
     А кроме пролетавших птиц там никого не было.

13 лет

СЧАСТЬЕ КРАЯ ЧЕЖАЖИВОВ

Улыбка жадности озарила лицо Солнца. Светило спешило собрать свои лучи и перебросить их подальше от Чежаживов, выжимающих отовсюду всё до последней капли и жадно впитывающих это «всё» в себя. Существа наслаждались последними всплесками тепла, а их глаза алчно смотрели на огненный горизонт, покрывшийся пламенем багровых лучей. Ещё недавно эти самые лучи согревали спинки собравшимся жителям. Спинки – сокровенная ценность Чежаживов. Они прятали их под длинными плащами и обнажали только лишь для того, чтобы накормить солнечными лучами. Теперь же далеко были манящие лучи.

Казалось, они прошли сквозь какую-то грань и уже оттуда, из другого Света, куда ещё не могут достать цепкие руки Чежаживов, отбрасывали свой грустный взгляд. А существа лишь раскрывали рты, из которых капала жадная слюнка.
     Вот так примерно выглядели закаты в этом Краю, основным законом которого была Жадность. Жадный Край, Земля Жадности – так величали жители своё место обитания. И нельзя сказать, что они были неправы. Всё до последней клеточки здесь было пропитано этим качеством: казалось, даже Солнце, так приветливо улыбавшееся в других краях, тут жалело оторвать от себя частицу света и тепла и подарить её окружающим.

     Нован был одним из Чежаживов и вряд ли мог отличаться от остальных ребятишек. Впрочем, сейчас его вид нельзя было назвать уж слишком детским: слегка нахмуренные брови и пространственный взгляд на сосредоточенном лице показывали, что он не просто провожает Солнце, а размышляет. Нован сидел на камешке, обхватив согнутые ноги руками, а его голова покоилась на пушистых коленках. Чежажив думал. И в этот раз не о том, как отхватить побольше тепла из убегающего Солнца, а о предстоящем ему будущем, которое уже с завтрашнего дня начнёт поворачиваться к существу другой, неведомой доселе стороной. Да, ему ещё многое предстоит узнать!
     Целых пять прожитых летий проносилось в голове Нована, и он пытался вспомнить всё, чему смог научиться за это время. Воспоминания плавно перетекали из одной картины в другую, проплывая сквозь его мысли. «Берите все знания, которые вам дают, – звучали у него в ушах слова Учителя. – Но помните, что все эти знания – лишь ветви одного, самого важного и основного для Чежаживов – Знания Жадности. Лишь Жадность способна научить, лишь она может предоставить вам все блага, и существо, в совершенстве владеющее этим Знанием, действительно будет Самым Счастливым. Вскоре вы отправитесь на Землю Людей и убедитесь, что это действительно так. Тогда то, чему учу вас Я, то, чему вы научились в родном Жадном Краю, не пропадёт даром. Оно должно быть и будет неотрывной частью вашей жизни. Слушайте, Чежаживы, и воспринимайте, пока дают. Хватайте всё и не отдавайте ничего. Ничего без выгоды для себя. Люди! Они жадны и подчас даже коварны, но они уступают нашим Чежаживам. Мы необходимы им, как солнечный свет. По внешности Человек мало чем отличается от жителя Земли Жадности, что даёт возможность хорошо вписаться Чежаживу в их среду. А потом главное не упустить своё. Причём своего должно быть много. Да побольше! Лишь самые жадные добьются почёта и уважения. Вперёд, Чежаживы, вперёд! Титул Самых Счастливых ждёт вас!»
     Нован представил своего Учителя: дряхлого бородатого старичка с поседевшими от старости волосами и дряблой морщинистой кожей. Жадно бегающие глаза «таили в себе смысл» – как говорили взрослые обо всех учителях, а его скрюченный палец, которым Учитель постоянно махал, этот грозный палец, сердито вертящийся перед носами самых отъявленных сорванцов, предупреждая их о наказании, казалось, пытался этот смысл поймать, сжать и засунуть обратно. «Всё моё! Всё моё!» – «Да, Учитель, наверное, действительно был хорошим Чежаживом», – и Нован вздохнул. Но как он рад, что всё-таки больше не будет видеть его!
     Настал долгожданный Период Отбытия. В этот раз в Страну Людей отправляли всего лишь десять Чежаживов. Выбор пал на Школу Жлабы, Учителя Нована. Попасть в «счастливую десятку» было не так просто, хотя Нован сделал это без особого труда. Он всего лишь успешно ответил на несколько каверзных вопросов Жлабы, и одно из мест уже оказалось занятым. Но наибольшей похвалой для Чежажива было то, что он был удостоен внимания самих Верховных Эгосов – Мудрейших Жадного Края.
     Всем было известно, что Учитель недолюбливал Нована. Причиной тому были нередкие споры подростка с Умнейшим, которые часто выставляли Учителя на смех или заставляли нелепо выпутываться из глупого положения. На самом же деле Нован отличался хорошей памятью. Да, он не жил по правилам Жлабы, он просто пропускал их сквозь себя, и они запечатлевались где-то в потайном кармашке, всплывая лишь тогда, когда это было необходимо. Так вышло и в этот раз. Хочешь-не хочешь, а экзамен есть экзамен. И несмотря на усердные старания Учителя поставить на будущем Нована крест, Чежажив его всё-таки прошёл.
     Станет ли Нован Самым Счастливым? Откроется ли у него Глаз Гребущести на спине, который будет видеть через любой плащ? Или, может, Чежажив получит в награду Зуб жадности? Ведь, по преданию, это – признаки Самых Счастливых. Выйдет ли у Нована стать таким так же легко, как и всё, за что он брался ранее?

     Давно не возвращались Отправленные в Край Жадности, и о самом последнем из них уже ходили легенды. Наверное, где-то там, далеко, одним из Отправленных была открыта и глубоко запрятана Новая Земля. Основан Новый Край Жадности – Счастливый Край. И именно этим, наверное, объясняется непрестанная тяга Чежаживов к тем далёким, неизведанным землям. Тяга, которая усиливалась с каждым новым летием.
     А может, это действительно сложно стать ТАКИМ? Ой! А вдруг Посланные Чежаживы считают себя счастливее в Краю Людей, чем на родной земле, и просто не хотят возвращаться? Нет, Нован добьётся титула Самого Счастливого и обязательно вернётся в Край Жадности, чтобы научить Чежаживов тому, чему не смогли научить другие Вернувшиеся. Да, их называли Верховными Эгосами, Мудрейшими из Мудрейших. И они действительно были не такими, как остальные Чежаживы. Что-то в них было новое, чужое для Края Жадности. И может, это «что-то» и казалось Чежаживам Мудростью. Но только мудрость эта мало помогала Краю Жадности. Она «томилась» в Верховных Эгосах, но не выходила наружу. А потому «не выходило» и Счастье, которого так жаждали существа этого Края. Но Нован вернётся и научит жителей, как сделать Счастливым родной Край. А пока пусть ждут: с жадностью, как они делают это всегда, с нервно раздувающимися ноздрями и чувством странной неопределённости, которую как будто бы можно было схватить, но которая выскользает из рук, и лишь манит, манит…

     Нован знал, чего ждут Чежаживы с каждым заходом Солнца. Давным-давно, когда ночь окутала пеленой тьмы Жадный Край, появился ОН. Он пришёл откуда-то издалека, из неведомых Чежаживам земель, и принёс с собой Счастье. Оно было так ново и так прекрасно! Но со Временем всё забирается. Сначала это был ОН. Потом – его Дар, потихоньку переделываемый и стираемый с лица этой Земли. Теперь остались лишь воспоминания, которые, к счастью, ещё живут, и Чежаживы ждут появления за горизонтом нового Самого Счастливого, который затмит своим сиянием увядающие на их земле Солнечные лучи и осветит Край Жадности таким же огненным светом, каким пылает горизонт…

     Холодный ветер пронизывал до самых костей. Он стеной обрушивался на всё, что попадалось на его пути, расчищая себе дорогу. Эта пустынная местность, по которой шла Десятка Избранных, была его владениями, и ветер никому не хотел их уступать, тем более вносить сюда что-то новое.
     Край Жадности был далеко позади, и Чежаживы уже осваивали новые места. Каждый день шаг за шагом продвигались они вперёд, и не такими уж лёгкими были эти шаги. Ветер, с которым ранее никто не встречался из юных посланников, срывал с них одежду, плевал в лицо и заставлял к каждому шагу прикладывать всё больше и больше усилий.
     «Вот это действительно одно из самых ярких воплощений Жадности!» – сказал Самон о Ветре, распрощавшись с унесённой шапкой. Множество рук потянулось вслед за ней, пытаясь поймать, но вещь, как птица, вспорхнула ввысь и пронеслась над головами Чежаживов, направляясь туда, куда им рано ещё было возвращаться.
     Самон был старше всех, а потому шёл самым первым. Никто не пытался отобрать у него эту почесть, тем более, что идти за крепкой могучей спиной было легче.
     Не находили пока Чежаживы полного применения урокам Жадности. Да и применять их было не к кому: разве что только между собой. Здесь нужны были другие Знания, на которые в Жадном Краю мало обращали внимания и которые приходилось усваивать теперь. Трудности путешествия облегчала Новану одна небольшая особенность: со своей общительностью, сочетающейся с умением внезапно выдать что-нибудь приятно-удивительное, он вписывался в любую компанию. Чежаживы любили его.
     Однако сейчас Нован шёл один в самом конце растянувшейся вереницы. С сожалением он вынужден был признать, что физически он самый слабый из Посланников, что ему не хватает выносливости. Он видел, что его товарищи идут медленнее, чем могли бы, понимал, что задерживает их, и только отчаянно вырывал из себя последние усилия, чтобы совсем не отстать.
     Однако в путешествии каждый был сам за себя. Так твердили уроки Жадности, вбиваемые в головы юнцам. Нован уже видел косые взгляды сверстников, бросаемые в его сторону. Но никто не решался ничего сказать, потому что молчал Самон – самый сильный и самый выносливый.
     Нован еле волочил ноги, и ветер залепливал песком его глаза, забирая и без того иссякающие силы. И вскоре Чежажив почувствовал, что уже не может ступить ни шагу, его ноги подкосились, и тело с грохотом свалилось на твёрдую, как камень, землю.
     Самон услышал шум и обернулся. За ним обернулись и остальные. Нужно было решить, что делать: оставаться и ждать – или продолжать путь.
     Юный Чежажив попытался подняться, но горькое разочарование постигло его, когда он обнаружил, что даже это сейчас не в его силах. Жалостным взглядом смотрел Нован на остальных исподлобья и понимал, что сейчас что-то произойдёт.
     Самон выступил вперёд и подошёл к Новану, присев возле него на корточки. Чежажив почувствовал, как тяжёлая пушистая рука опустилась на его плечо, и увидел взгляд Самона, полный твёрдого сожаления.
     – Наверное, нам придётся попрощаться, – произнёс он, стараясь сказать это как можно мягче. Но это вышло у него, как всегда, грубо. Нован знал этого Чежажива – мягкой у него была только душа, Самон не умел передать свои чувства, закрывая их грубыми движениями и неповоротливостью. Но за этой маской всё равно проглядывалось что-то тёплое и светлое, проявляющееся изнутри Самона.
     – Так будет не только с тобой, так будет со всеми, кто не выдержит этого пути. Ты знаешь наши правила. Может, я буду следующим, оставленным подобно тебе... Но сейчас мы должны идти дальше!
     Тяжёлая реальность камнем обрушилась на голову Нована. Неужели они оставят его? Такого маленького и беззащитного в этой огромной пустыне?
     Чежажив попытался произнести что-то, шевеля пересохшими губами, но его горло издавало лишь немые звуки. И на лице Нована появилась глупая улыбка.
     Самон дружески хлопнул Нована по плечу, немного не рассчитав силы, так что кости юного Чежажива чуть не посыпались на землю. Затем он поднялся на ноги и отступил несколько шагов назад. А Нован обвёл взглядом остальных, заглядывая каждому в глаза и видя в некоторых душах сожаление, а в некоторых насмешку и радость.
     – Глупые, – вдруг вырвалось из Нована. – Ведь с вами произойдёт то же самое.
     – Он бредит! – услышал он чей-то голос в ответ. – Пойдёмте, нас не учили задерживаться из-за слабых! Пора вспоминать полученные уроки.
     – Уроки Жадности! – с горечью произнёс Нован в спины уходящим. – Уроки Жадности… – прошептал он про себя, и мысли понеслись в его голове. «Каждый за себя и только для себя, и неужели это принесёт счастье всем? Разве они Чежаживы? Стоп! ОНИ? А я? Я ведь тоже один из них. И сейчас ведь я тоже хочу для себя, обвиняя остальных! Я сам хочу быть счастливым. Сам! А ведь я задерживал их, я знал это. Я хотел для себя и за себя. А ведь это самые простые проявления нашей Жадности. Ах, наверное, я ещё не знаю тех уроков, которые необходимы мне в этом пути. Наверное, я всё-таки глупее остальных. Потому они пошли дальше, а я остался. И теперь мне предстоит идти одному. И самому постигать эту Жадность, чтобы овладеть ею в совершенстве!»
     И вдруг перед юным существом возник Жлабулин – Бог Жадности, Властелин Чежаживов. Он представился Новану чем-то огромным и могущественным, что нельзя описать, но к чему можно стремиться. И Чежажив будет стремиться! «Я не один! – радостно воскликнул Нован. – Со мной Бог!» И существо вскочило, пылая возбуждением и готовностью двигаться вперёд. Но ноги тут же подкосились, голова закружилась в тумане, и слабость, давно выжидающая своего момента, накинула оковы на Чежажива. Она забрала у пленника его сознание, погрузив в забытьё…

     Как будто явь… как будто сон…
     В чём смысл её?.. Что скажет он?..
     В Глубины Истины нырни:
     О чём поют тебе Они?
     Тебя на части что-то рвёт?
     Наполнись силой – мчи вперёд:
     Границ между мирами нет,
     И в Новом Мире, может, ты найдёшь ответ…

     Жадно раздувались маленькие ноздри, вдыхая холодный воздух. По пустынной местности, где, кроме колючек, вряд ли можно было встретить что-то живое, шло существо, медленно переставляя ноги. Полностью закутанное в одежды, оно выставило наружу лишь кончик носа и два постоянно бегающих чуть диковатых глаза, которые в раздумье останавливались над всем, что можно было бы взять.
     Жар пустынного солнца. «Ведь оно светит только для меня: скорей схватить его. Эх, были бы только руки подлиннее!»
     Нован набирал всё, что только мог. Его карманы разрывались от тяжести, притягивая своего владельца к земле. Нередко Чежажив падал на коленки, но и это не проходило даром: увиденный камень тут же отправлялся в давно ждущий его карман, где уже лежали подобные ему, а также колючки, куски глины и прочие сокровища. Чувство Жадности поглощало существо, заставляло трепетать при каждой мысли о чём-то новом и давало ту обманную радость, которую получаешь от находки.
     «Моё-ё-ё!» – кричал Нован ветру, пытавшемуся сорвать с него одежду. «Моё!» – со злобой отвечал колючке, цепляющейся за башмак. «Всё моё!» – бубнил он себе под нос.
     В первый раз нырнул Нован в глубины полученных знаний, зацепился за крючок. Не было в нём уже былой открытости и весёлости, не было прежних мыслей, которые он называл «своими», а были лишь правила, которым он машинально следовал.
     Так и блуждал Чежажив, пока не увидел вдали чей-то силуэт. Он казался знакомым и кого-то напоминал Новану. Враждебно посмотрел он на приближающуюся фигуру вдали, раздумывая, что ему делать: идти вперёд или, может, лучше обойти стороной. Давно уже не встречал Чежажив подобных себе и начал привыкать к одиночеству. И вдруг у Нована возникла какая-то тяга и любопытство к новому лицу, и он с решимостью зашагал навстречу.
     Приближаясь, Нован с интересом осматривал странника: тот был практически без одежды, если не считать таковою повязку вокруг бёдер. Очень странным показалось Новану и то, что тело незнакомца было лысым: не было у него ни пушистых коленок, таких мягких и удобных, и даже на руках не было шерсти. Нос оказался чересчур длинным, и Чежажив подумал, что именно из-за этого существо так тяжело дышит, и в душе пожалел его. Особенно после того, когда увидел, что кожа странника обгорела на солнце. Настороженность, вначале сковывающая Чежажива, вмиг куда-то улетучилась. И Нован чувствовал, что не боится незнакомца, который по росту оказался раза в два выше его.
     «Кто же это?» – думал Чежажив, поравнявшись со странником и прямо глядя на него. Тот тоже остановился и в упор смотрел на Нована.
     – Да ты человек! – вдруг радостно воскликнул Чежажив, осветлённый догадкою.
     – Так же, как и ты, – с лёгким удивлением произнёс незнакомец в ответ.
     Да, ведь Нован помнит, как в Школе Жлабы рассказывали им про людей. Они страшно похожи на Чежаживов. Но, только ведь… неужели они все такие смешные?
     И Нован вдруг разразился звонким весёлым смехом. Давно он уже так не смеялся: громко и легко. И остановить его сейчас не было возможности.
     – Человек! – вновь произнёс Чежажив, задыхаясь от хохота. – Че-ло-век…
     И в ответ на его раскатистые эмоции человек тоже засмеялся. Он не знал, отчего хохочет Нован, но не видел причин не посмеяться с ним за компанию.
     И их хохот, звонко-детский и грубовато-взрослый, долго звучал в пространстве, нарушая пустынную тишину и сливаясь в какую-то особенную музыку.
     «Человек! Как это смешно!»
     И вдруг Нован замолчал. Он вспомнил всё, что слышал про людей. И то, что с ними нужно держаться осторожно, и то, что именно на них нужно совершенствовать полученные знания Жадности, как можно лучше используя их. Но ЭТОТ человек может быть не таким, как остальные люди. Ведь он только что так весело смеялся вместе с Нованом!
     И Чежажив вновь залился приступом смеха, а незнакомец, сперва не понявший, в чём дело и почему всё так быстро прекратилось, потихоньку начал подхватывать знакомую мелодию хохота.
     Наконец, когда скалить зубы было не в силу ни одному, ни другому, когда скулы устали от долгого напряжения, а мышцы живота болели вовсю, встретившиеся повалились на землю и замолчали, весело и с любопытством глядя друг на друга.
     Так завязалось их знакомство.
     – Я отправился домой, нагруженный подарками для своих родных, и вёз всё заработанное за три года в чужом краю имущество, – рассказывал человек. – Мой воз выглядел не очень бедно, так же, как и одежда. Это-то, наверное, и понравилось хитрецам, встретившимся на моём пути. Разбойники! Обманули меня и отобрали всё до последней мелочи!
     «Неужели людей так легко провести? – подумал Нован. – Совсем не так рассказывал нам Жлаба об этих существах».
     «Жадность!» – вдруг вспомнилось ему. Но как он может использовать её, когда здесь нечего взять? Это его первый человек. Это не тот случай.
     – Возьми! – вдруг неожиданно для себя произнёс Чежажив, снимая с себя плащ. – Возьми, а то солнце съест тебя. Оно жадное до таких странников.
     Человек поблагодарил Нована и тут же накинул на себя подаренную вещь. Хоть она не прикрывала ему даже колен, зато теперь у него не горели плечи, а с трудом натянутый капюшон защищал от солнечного света голову.
     – Ты, наверное, голоден? – поинтересовался Чежажив, доставая из-за пазухи небольшой свёрточек, на прощание «позабытый» Самоном. Долгое время присутствие этой вещи согревало юное существо. И чем ближе был свёрток к телу, тем больше сил, казалось, ощущал в себе Нован. Чежажив как можно дольше старался продлить существование «волшебного» свёртка, не съедая его содержимое. Да, ему было жалко. И это «жалко» помогало Чежаживу, оттягивая кончину «подарка». Но сейчас, видно, всё же придётся справедливо уступить место концу: – Давай поедим.
     Человек поспешно закивал головой в ответ.
     Путешественники разговорились, и Чежажив с воодушевлением начал показывать, чем набиты его карманы, выкладывая перед взором незнакомца все найденные сокровища. Он рассказывал про них с таким восторгом, что в конце своей проповеди увидел в глазах собеседника не меньшее восхищение. Что было дорого для одного, было ещё дороже для другого. И чары восторга охватили обоих на весь оставшийся день. А когда настала ночная пора и в мир стали приходить звёзды, встретившиеся улеглись под раскрытым небом, чтобы отдаться сну. Или, лучше сказать, чтобы забрать эту ночь для сна и своих сновидений, что так свойственно Чежаживам. Но сейчас мысли Нована были заняты другим. Нован был счастлив, ведь он, наконец, нашёл себе друга!
     Странный холод разбудил Чежажива. Он приоткрыл один глаз, затем второй, а потом, потянувшись и сладко зевнув, поднялся и присел, упираясь рукой в землю. Солнце ещё не взошло, но на небе уже видно было предвещающее его приход сияние.
     Не понял сначала Нован, почему его тело продрогло от холода. Удивился, не обнаружив на себе своей привычной, пахнущей теплом одежды. Чежажив вскочил на ноги и принялся искать исчезнувшие вещи. Но ничего такого он не обнаружил на ближайшем расстоянии, которое мог охватить его глаз. Затем Нован стал смотреть ближе и увидел скомканную тряпочку, к которой тут же подбежал. Долго не мог он понять, откуда взялся для него этот подарок. И вдруг догадка закружилась в его голове. Чежажив для большей уверенности ещё раз взглянул на вещь, и у него не осталось сомнений, что эта тряпочка принадлежала его другу, который обвязывал её вокруг бёдер. Интересно, почему она перестала быть ему нужной? И куда это он вдруг пропал? Или нет, совсем неинтересно. И даже то неинтересно, куда делись вещи Нована, его… сокровища! – вспомнил Чежажив, когда взгляд его упал на знакомый камешек, лежавший неподалёку. Нован подбежал к нему, поднял и прижал к щеке. Камень был холодный, совсем не такой, каким его только достаёшь из кармана. А вот и колючка!
     Но больше Нован ничего не нашёл. Он вернулся к повязке, поднял её и, вздохнув, попытался обвязаться ею так же, как это делал человек.
     – Теперь это придётся носить мне, – в задумчивости произнёс Чежажив, окончив своё облачение.
     Нован опустился на землю и положил рядом колючку и камень – всё, что осталось от его сокровищ. Затем он принялся ждать.
     «Может, он вернётся? – теплились надежды в юном существе. – Он просто одолжил вещи и не хотел будить меня. А теперь возвратится и отдаст мне их. Да ещё и расскажет что-нибудь интересное!»
     Сердце Чежажива заныло при воспоминании о его «сокровищах». Нет, человек не растеряет их, ведь вчера они были дороги для него так же, как и для Нована! Но вчера ещё этот человек казался Новану другом…
     Солнце ещё не взошло, но свет, льющийся из-за горизонта, стал яснее и ярче. И он, привлекая к себе множество взглядов со всех концов планеты, привлёк и взгляд одиноко блуждающего Чежажива, всё больше и больше зачаровывая его душу. И из неё этот свет пытался вытеснить всё лишнее и ненужное.
     – Вот так! – с горечью произнёс Нован. – Вот так попадаются глупцы. Те, которые не научились применять правил Жадности. Как же мне стать Самым Счастливым, если я самый глупый? И как принести Счастье в свой Жадный Край? Нужно стать воистину Жадным, чтобы добиться этого! – и вдруг Новану вспомнился Учитель Жлаба, само Воплощение Жадности. С постоянно трясущимися руками, с ненасытившимся взором, алчно бегающими хитрыми глазками. Да, это Истинная Жадина!
     Но неужели Новану нужно стать таким, чтобы добиться того, за чем его послали? А каким ему нужно стать? «Ой! – ноги Чежажива подкосились, осадив существо на горячий песок. А на лице заблудился растерянный взгляд.– Ещё один Жлаба-Нован. Такой же жадный до счастья. Ещё один последователь… А за чем следовал Жлаба? И почему же тогда он сам не нашёл того, за чем послал своих учеников, того, за чем каждый раз посылают всё новых и новых Чежаживов? Почему те, кто вернулись, не принесли с собой Счастье? Почему их взгляды потухли навсегда? Почему так много «почему»?.. Может, они не знают чего-то? Что-то совсем простое. То, что должны знать. Но что?»
     Нован вспомнил человека. Первого человека, которого он когда-либо встречал. Хитрый и несправедливый, он к тому же и жадный. Жадный в одиночестве. А что же будет там, где таких людей будет много? И зачем Новану идти в Край Людей, наполненный такими жадинами? Чтобы быть ещё одним жадиной среди них и учить их тому, про что они и так уже знают… А зачем? За Счастьем. А где же здесь Счастье?..
     Счастье было! Оно жило в дружеском смехе двух существ, нашедших друг друга в трудную минуту. В их светящихся глазах!.. Но тогда… тогда не было Жадности! Она пришла потом, из глубин своего Жадного Царства… А куда же спряталось Счастье?
     Взгляд Нована скользнул на камень и колючку, лежащие у его ног. Сейчас он не видел в них ничего необыкновенного. Просто вещи.
     «Сокровища!» – И приступ смеха вдруг начал охватывать Чежажива. Он проникал в каждую его клеточку и выходил вместе с частью Истины, которую Нован начинал осознавать. И чем больше он понимал, тем сильнее становился его смех, громкий и весёлый, детский и настоящий… В воображении Нована всплыл образ друга, облачённого в чужие одежды, склонённого под тяжестью ненужных сокровищ, пустых вещей, которые лишь задерживают его, притягивая к земле. И кого-то очень напомнил Чежаживу этот человек. Опять что-то знакомое увидел Нован в нём. Да ведь он увидел самого себя! – И всплески смеха становились всё сильнее и сильнее, превращаясь в настоящие извержения и, подобно вулканам, заливали окружающее пространство.
     Нован увидел Чежажива: ЧЕловека – ЖАдину – ЖИВущего.
     – Нет, пусть лучше просто ЖИВ! – воскликнул Нован. – Я ЖИВ!
     И существо уже иначе, сбросив с себя всю накопившуюся тяжесть, весело произнесло:
     – Вот так!
     И вдруг он замолчал. Он увидел, как огромные яркие лучи пронзили небо, сливаясь вместе с ним в одно целое. И из этого места, где уже не было границ, показалось что-то нежное и светлое. Желтовато-огненный шар проснулся и своим пробуждением извещал о начале нового дня. Свежие мысли и свежие начала пробуждались вместе с ним.
     Он понял! Наконец-то! Он пошёл навстречу Солнцу, туда, откуда он пришёл. Сперва медленно, а затем всё быстрее и быстрее, пока ноги не понесли его бегом. Нован бежал, и ветер помогал ему, подгоняя в спину, а Солнце загадочно улыбалось, обдавая теплом юное создание. Казалось, всё вокруг знало, что это существо несёт в свой Край Счастье!
     Светлая счастливая улыбка светилась на лице Солнца, которому жаль было расставаться с полюбившимся Краем. И такая же улыбка озаряла множество лиц, взоры которых были устремлены к Небесному Светилу. Ещё один закат в Краю Живов, ещё одно прощание… Но ничего, ведь завтра они встретятся вновь! Это обещают сказочные багровые лучи, покрывающие небо и землю. И это обещает Улыбка Счастья на лице маленького существа, которого называют просто Нованом, а многие даже не знают про его существование. И эта улыбка так похожа на улыбку Солнца!

У ПОДНОЖЬЯ БЕСКРАЙНЕГО НЕБА...

     Небо сливалось с землёй, образуя тёмно-синюю, почти чёрную полусферу, в центре которой стояла фигура. Она была облачена в плащ с капюшоном, такой же тёмный, как окружающее пространство.
     Время шло, но ничего не менялось. Странный силуэт как стоял, так и оставался стоять в гордом одиночестве. Его мысли были заняты чем-то не обидным, а даже, наоборот, поднимали настроение. Даноль ещё не успел привыкнуть к ним, и часто чувство, называющееся «смущением», тут же охватывало его, нередко заставляя даже краснеть в самые ответственные моменты.
     – А впрочем, я и сама смогла бы! – вывела Вушка, пристально смотря на Даноля. Она наблюдала, как то и дело меняется его лицо, будто пытаясь что-то сказать, что не получается выразить словами.

     Даноль тоже смотрел на неё: это было забавное существо. Маленькое, но сильное, всегда способное стерпеть боль, если она нанесена не специально. Рыжие волосы, завязанные в семь хвостиков (а то обычно и больше), фонтанчиками выстреливали в разные стороны, а слегка скошенные узенькие глазки хитро выглядывали из-под своей оболочки, как будто Вушка вот-вот собиралась что-то сделать. Да, это был фонтан неожиданностей, который постоянно окатывал своими освежающими брызгами-струями всё вокруг. А глаза светились, как две искорки, придавая загадочный вид лицу и всему существу со смуглой, словно загоревшей, кожей.
     – Я не думал, что кто-то подойдёт сзади… – как бы оправдываясь, произнёс Даноль.
     – Вот и хорошо! А то последнее время ты что-то слишком часто думаешь. Смотри, – и Вушка, нарочно принюхиваясь и ведя носом, произнесла: – Дымится уже что-то. Не ты ли случайно?
     – Да ну тебя! В следующий раз не подходи так неожиданно.
     Вместо ответа Вушка капризно протянула руки к Данолю и, получив то, что хотела, крепко вцепилась в них и поднялась с земли.
     – Эта обстановка навевает нудность! – заключила она и, дёрнув своего друга за руку, бросилась бежать. Даноль послушно потащился за ней, зная, что Вушка его уже не отпустит, и чувствуя её крепкую хватку на своей руке.
     – Смотри! – весело воскликнула Вушка, указывая рукой вперёд. И там, куда она показала, земля расстегнулась, словно на молнии, и из трещины полил яркий весёлый свет.
     Вушка подбежала к самому краю и прыгнула, увлекая за собой Даноля.
     И, пролетая сквозь пушистые розовые облака, Даноль слышал звонкий смех подруги. Ветер щекотал летевших вниз, полностью пронизывая своим лёгким дыханием. Всё вокруг играло весёлыми жизнерадостными красками, и Даноль улыбнулся.
     – Ха-ха-ха! – звенел, словно звон колокольчиков, голос Вушки. Чистый и прозрачный: – Ха-ха-ха!
     И вдруг друзья внезапно приземлились на появившуюся из ниоткуда карусель и, словно по радуге (а точнее именно по ней), отправились в весёлое путешествие.
     – Ведь это намного лучше замкнутого мира! Ты только посмотри! – кричала Вушка, пытаясь перебить ветер. И её лицо светилось настоящим, по-детски чистым счастьем. – Ну же! Чего ты молчишь? Улыбнись!!!
     Даноль не мог противиться, тем более что на это не было причины, и его лицо озарила скромная улыбка. Вушка сделала серьёзный вид, а затем махнула рукой:
     – Ладно, и так сойдёт!
     Всё у неё сходит. И мир её, сказочный и лёгкий, тоже сходит. Причём просто так. И сама она как будто просто так. Такая уж есть эта Вушка.
     И они продолжали нестись по весёлой радужной горке навстречу ветру, навстречу счастью…
     Внезапно всё исчезло, и странная пара очутилась на зелёном лугу. Солнце нежно улыбалось им, пригревая всё вокруг. Слышалось стрекотливое пение кузнечиков.
     – А это? Как тебе это? – не унималась Вушка. – Скажи, ведь это лучше мира печали и тьмы?
     – Не печали мир видишь ты, – произнёс Даноль, поднимаясь с мягкого зелёного ковра.
     – Куда ты? – поинтересовалась Вушка, хватая его за руку и тем самым давая понять, что не собирается отпускать. Она легонько потянула его вниз, и Даноль послушно поддался. Спешить было некуда – время не властно над ними.
     – А знаешь что? – загадочно произнесла Вушка, и огонёк в её глазах разгорелся ещё сильнее. – Я тебе сейчас расскажу большой секрет… – прошептала она, склоняясь над ухом своего собеседника всё ближе и ближе. – А впрочем, тогда это уже не будет секретом, – разочарованно отпрянула она обратно. – Ну да ладно! Просто у нас появился новенький.
     «Просто! Новенький – и так просто! Но ведь этого же не может быть!»
     Но долго думать не пришлось. Вушка тут же вскочила и, проведя рукой в воздухе, открыла новое пространство, куда и порхнула, увлекая за собой Даноля.
     «Не может быть, чтобы в этом мире появился кто-то другой!» – Пространственные пятна пролетали перед глазами Даноля, а в голове пролетали ищущие прибежища мысли о неверии. – «Но, так или иначе, он наверняка есть. Вушка ещё никогда не обманывала!»
     Всегда в серых цветах, Даноль был таким и сейчас, поникнув и глядя на пришельца грустными глазами. Нет, он не был занудой. Просто у него не было причин веселиться. Точно так же, как у Вушки – грустить. Его одолевала одна и та же мысль, которая уже давно не давала ему покоя и вряд ли оставит его в недалёком будущем или вечном настоящем. И в его взгляде в очередной раз можно было прочесть вздох сожаления и разочарованности.
     Даноль и Вушка пристально смотрели на незнакомца: он сидел на земле, положив голову на колени и опустив её вниз так, что не было видно лица. Со стороны он походил на напряжённый комочек чего-то непонятного. И если бы Вушка не знала, точнее, не видела его ранее, она бы вряд ли смогла догадаться, кто это.
     Даноль словно прилип к земле, не желая сходить со своего места. Отсюда он устремил свой взгляд на прибывшего и ждал. Он прекрасно улавливал напряжённость, исходящую от новенького, хотя на вид тот казался совершенно спокойным, даже как будто напрочь отключенным от этого мира и его суеты.
     Хотя Вушка и видела незнакомца ранее, она всё же с демонстративным любопытством обошла его вокруг и, улыбнувшись, бросила Данолю:
     – А ведь он на тебя похож, дружище. Такой же скрытный.

     – Такой же сжатый, такой же, как сдувшийся шарик, такой же… – грустно продолжил Даноль, но Вушка тут же перебила его капризным тоном:
     – Брось ты эту меланхолию. Твой голос напоминает мне вой ветра в пустыне. Когда же ты пустишь в своё сердце хоть капельку тепла и совсем чуть-чуть, желательно побольше, чувства юмора?
     Затем Вушка вдруг подбежала к Данолю и, прислонившись к самому его уху, робко прошептала:
     – А знаешь, мне он не нравится. То есть не очень... И не он, а что-то… сидящее в нём.
     И она, спрятавшись за спину Даноля, вызывающе крикнула всем своим звонким существом:

     – Эй!!!
     Незнакомец встрепенулся и, как бы очнувшись, поднял голову. Его взгляд всё ещё был погружён внутрь себя, но постепенно начинал проясняться. А на лице стала появляться глупая улыбка, которая в скором времени приняла дружеский вид.
     – Привет! – произнёс пришелец.
     Вушка выбежала из-за Даноля, подбежала к прибывшему, чуть ли не касаясь его носа своим, и внимательно и очень серьёзно посмотрела в его глаза.
     – Хи-хи! – поддалась она приливу нового чувства, и её губы расплылись в улыбке. Вушка наклонила голову сначала в одну сторону, затем в другую, продолжая смотреть в глаза и пытаясь проникнуть в самую их глубину. Выражение её лица вдруг стало испуганным, и она с быстротой молнии отскочила назад.
     – У тебя взгляд колючий! – заключила она чуть встревоженным голосом.
     Незнакомец улыбнулся и произнёс сладким тоном:
     – Тебе показалось.
     – Ты к нам навсегда, – произнёс Даноль, и было не совсем понятно, то ли он спрашивал это, то ли уже окончательно утверждал.
     – Навсегда-навсегда, – запутался незнакомец, – на-всег-… Кстати, давайте знакомиться. Я – Хи-Трикс... Может, и навсегда, – заключил он.
     – Странно, – продолжал Даноль. – К нам ещё никто никогда не приходил с тех пор, как мы здесь. А мы тут довольно-таки давно. Наш мир изолирован от других, мы не можем выбраться отсюда, как не можешь и ты сюда попасть.
     – Ваш мир! – восторженно произнёс Хи-Трикс как будто сам себе. – Этот мир! – И он, закрыв глаза, с наслаждением втянул в себя воздух.
     Вушка чуть удивлённо посмотрела на Даноля и встретила его ответный взгляд. Но он вряд ли смог бы помочь ей понять происходящее.
     – Ты не можешь сюда попасть… – вновь произнёс Даноль как бы сам себе.
     – Но ведь попал же, попал! – радостно закричал незнакомец, вскочив на ноги.
     Даноль тяжело вздохнул:
     – Если бы я смог так же легко выбраться отсюда, как ты появился.
     – Это было не так уж и легко. Но теперь я рад. Рад, что сбежал из этого гадостного мира людей.
     – Было бы чему радоваться, – пробурчал Даноль.
     – Неправда! – разгорячённо вступилась Вушка. – Наш мир – сама радость. Ты сам создаёшь тёмные картины, вот тебе и грустно. А я не знаю ничего лучше!
     Даноль посмотрел на Вушку, на её горящие глаза, пылающие огнём, готовым защитить то, чем она живёт. Но это навеяло ещё большую грусть на это существо.
     – Ты просто не видела ничего лучше, – произнёс он, наблюдая за огоньком, прыгающим в её глазах. – А этот мир – он искусственный. Что толку жить в том, что сам себе представляешь?
     – Зато он безграничный!
     Вдруг Вушка замерла. Она услышала смех Даноля. Но он оказался каким-то не таким, чужим. Значит, оказывается, Вушка плохо знала его? На её лице выступила наивная робкая улыбка, и Вушка, как бы подкрадываясь, осторожно подбежала к своему другу.
     – Ты смеёшься! – воскликнула она и в смятении посмотрела на него, шмыгая носом так, как будто на нём сидела большая муха и она хотела согнать её. – Я тоже хочу!
     И это юное существо уже начало подхихикивать. Но вдруг Даноль резко замолчал.
     – Нет-нет! Только не закрывайся! – испуганно вырвалось у Вушки.

     Но Даноль лишь медленно и холодно повторил:
     – Без-гра-нич-ный… Какой же он безграничный, если я постоянно стукаюсь лбом о стену? Если я хочу вырваться из него, а он не пускает, тянет обратно, крепко вцепившись всеми своими невидимыми конечностями? Я хочу на волю!!! – вдруг, сорвавшись, закричал он.– НА ВОЛЮ! Ты знаешь, что это такое?! Я – нет!
     – Даноль… – прошептала Вушка. – Даноль! – вдруг весело произнесла она и указала на странника, залившись звонким смехом.
     Хи-Трикс сидел с раскрытым от удивления ртом и непонимающими глазами, которые вылазили из своих орбит. Они буквально вываливались наружу, в этот новый мир, к которому он так стремился и который, наконец, нашёл. Но что городят ему эти двое ненормальных? Неужели они с жиру бесятся? И вдруг в его глазах блеснул хитрый огонёк: он спустит с них этот жир!
     – Да-а-а, – важно протянул Хи-Трикс, слегка прищурив один глаз. – Воля – это священное. Наш мир – сплошная воля.
     Вушка только недоверчиво фыркнула:
     – Сплошная воля! Да почему ж ты тогда сбежал из своего мира? А? – она подбежала к нему и легонько ущипнула за щёку.

     – Сбежал?! – насмешливо переспросил Хи-Трикс, и было видно, что все его мысли были сконцентрированы на одном: как бы придумать сладкую «правду». – Я просто стал рабом Воли. А ведь быть чьим-то рабом – очень опасно. А она уж зашвырнула меня прямо к вам… Но… я смотрю… вы мне не очень-то уж и рады! – хитро блеснул глазами Хи-Трикс.
     – Ты просто много скрываешь от нас, Раб Воли! – выпалила Вушка.
     – Вушка, Вушка… – тихо проговорил Даноль, покачивая головой.
     – Да, я Раб! – гордо произнёс пришелец. Казалось, он был уязвлён чем-то. – И не простой раб, а целой Воли!
     – Но ведь лучше быть свободной! – пропела Вушка, закрыв глаза. Она распростёрла руки навстречу необъемлемому пространству и закружилась, постепенно отрываясь от земли и поднимаясь в воздух. И лишь добрый открытый смех ещё оставался с двумя угрюмыми людьми. Он доносился до них, как звон весёлой песни.
     – ВЫ – РАБЫ МИРА! – прозвучало страшное заключение.
     Вушка, как громом поражённая, очутилась на земле. Только что она парила в воздухе, и вдруг что-то стремительно сковало и притянуло её вниз. «Может, это Правда?»
     Вушка в испуге потирала ушибленное место.
     – Ты сам не свободен! – выше обычного произнёс Даноль, и лёгкое негодование послышалось в его голосе.
     – Я раб Воли. ВОЛИ. Но не мира, – хитро бросил незнакомец, и надменная улыбка гремучей змеёй выступила на его лице.
     Даноль отвернулся и зашагал прочь. «Ты раб лжи», – подумал он про себя. Существо удалялось и постепенно растворялось в пространстве, сливаясь с воздухом. А пришелец злобно смотрел ему вслед. Внезапно Даноль замер. Затем он исчез и вновь появился возле оставленной компании:
     – Прости, Вушка. Ты сильно ушиблась?
     – Ах! Ах! Ах!!! – расчувствовалось юное существо, и доброй шуткой веяло от её слов. – В такие моменты ты даже успел подумать обо мне! – радостно провозгласила она и вскочила на ноги. – Это – прогресс! – и Вушка ткнула пальцем в небо, показывая, что одобряет высшие побуждения своего друга. Затем она засмеялась и, подпрыгнув в воздух, тут же исчезла. Лишь незамысловатый след остался после неё: словно лопнувший мыльный пузырь оставил после себя свой хвостик. И этот хвостик в виде брызг разлетелся на оставшихся, как будто стремясь передать им частицу радости, оставленной в подарок юным существом.
     Даноль постоял немного, а затем, улыбнувшись, медленными шагами направился прочь.
     – А как же я? – послышалось требовательное ему вслед.
     Но Даноль то ли не слышал его, то ли просто не хотел слышать. Так или иначе, но ответа не последовало.
     – Я даже не знаю ваших имён, – не унимался незнакомец. И, видя, что никто не ответит ему, он с яростью пнул ногой землю, вырвав пучки травы с земляными комками.


     – Ой, Даноль, ты сам нашёл меня! – радостно запрыгала Вушка на одной ноге. Она закружилась вокруг своего друга и, схватив его за руки, собралась уже кружиться вместе с ним. Но вдруг остановилась: – Знаешь что? – серьёзно осведомилась она. – Я, кажется, что-то вспомнила. Ведь там остался ОН!
     Вушка внимательно смотрела в глаза своего собеседника, пытаясь прочесть в них ответ раньше, чем будут произнесены слова.
     – Он? – переспросил Даноль, и мысли прошлого стали возвращаться в его память.
     – Ну да! Раб! Помнишь?
     – Хи-Трикс! – проснулось в Даноле.
     – Конечно! – и Вушка подпрыгнула в воздухе. Затем она уселась на траву, подпёрла ладонью голову и начала размышлять: – Я вот только что как взяла да и подумала, что он там один остался. Наверное, скучно ему. Он-то ведь в нашем мире совсем ничего ещё не умеет.
     Даноль молча слушал Вушку, и на его лице проглядывалось холодное безразличие.
     – Ты со мной согласен? Да? Ну так чего же мы стоим! – и Вушка, вскочив на ноги, схватила Даноля за руку и, разгоняясь, собралась было совершить свой обычный прыжок.
     – Стоп! – спохватился Даноль. – Только не так! Ты ведь не знаешь, где он.
     – А разве здесь нужно много думать? – и, засмеявшись, Вушка исчезла. За ней исчез и её друг.
     Хи-Трикс брёл по пустынной местности. Странное солнце, напоминавшее фиолетовую лампу, светило на него сверху. Ветер дул ему в лицо. И в какую бы сторону этот человек ни поворачивался, поток воздуха, казалось, менял направление вместе с ним, раскрывая свои объятия. «Фу, какой противный!» – злобно бормотал Хи-Трикс, махая кулаками в пустоту.
     – Эй, Хитряк! – послышался позади знакомый голос.
     Улыбка проскользнула по лицу человека: его вспомнили.
     – Хи-Трикс! – поправил он, обернувшись, и увидел две приближающиеся к нему фигуры. – Я бы тоже обозвал тебя, но не знаю твоего имени, девчонка!
     – Ка-а-ак? – удивлённо произнесла Вушка. – Ну тогда лови: Вушка! – И она сделала жест, словно кидает что-то Хи-Триксу. Но тот, видимо, не понял, чем вызвал у юного существа лёгкую обиду. – Ты уронил! – чуть с грустью произнесла она.
     – А как второго? – прокричал Хи-Трикс, приближаясь к ним.
     – Нас нельзя считать, – серьёзно произнесла Вушка. – Здесь нет первых.
     – Ну, как мне к тебе обращаться? – поправился Хи-Трикс.
     – Вряд ли тебе придётся это делать, хотя... Даноль.
     – Я знал, что вы вернётесь! – восторженно произнёс Хи-Трикс.
     – Это почему же? – удивилась Вушка. Она и сама толком ещё не знала, зачем они разыскали этого прибывшего.
     – Потому что я нужен вам!
     Вушка залилась громким раскатистым смехом.
     – А я думала наоборот! – выпалила она.
     Но Хи-Трикс не обратил на неё особого внимания, направляя свою речь больше к Данолю:
     – Особенно тебе! Ты ведь ещё не узнал того, что так хочешь узнать. Ты ещё не слышал о мире, из которого я явился. А ведь я, оказывается, посланник!
     – Знаем-знаем! – перебила его Вушка. – Раб Судьбы!
     – Воли! – поправил Хи-Трикс. – Я пришёл к вам, чтобы донести правду о неведомом.
     – То есть, о своём мире! – И Вушка оббежала вокруг Хи-Трикса. – Ты уже говорил нам, что он гадостный. И там, наверное, живут подобные тебе.
     – Гадостный? – изумился Хи-Трикс. – Я никогда не мог такого произнести, иначе мой язык тут же отвалился бы. Я мог сказать только «радостный». РАДОСТНЫЙ! Да, – продолжал Хи-Трикс, – я представитель людей. А потому без ложной скромности могу заявить, что я – разумное существо. Не зря же именно я явился к вам.
     – Твой мир не интересен мне! – фыркнула Вушка. – Мы пришли к тебе, чтобы показать наш мир.
     Радостный огонёк блеснул в глазах Хи-Трикса: ему не пришлось просить о том, чего он так страстно желал. Это само приплыло к нему в руки.
     – Ну что ж, я готов! – произнёс гость и взялся за протянутую Вушкой руку. Другой рукой он схватился за стоящего позади Даноля, и вместе они отправились в увлекательное далёкое путешествие.
     Картины сменялись одна за другой: солнечные, пустынные, какие угодно. Ведь это так просто, нужно только понять. Понять, куда тебе хочется и как это сделать. А затем – только сестрица фантазия и настроение. Любая точка пространства этого мира может быть осознана в одно мгновение.
     Хи-Трикс не мог скрывать своего восхищения и с неподдельной радостью смотрел на всё, показываемое ему. Его дыхание перехватывало от новых, неведомых ему доселе ощущений. Ещё бы! А подумать только: ведь раньше он даже не знал о существовании этого мира. Но теперь он достиг того, к чему стремился.
     – Совершенство! – тихо шептал новоприбывший. – Это совершенство!
     И они отправлялись в новое путешествие.
     – Всё! – выдохнула Вушка, когда они съехали с карусели радости по радуге. – Мне нужно посидеть немножечко.
     И она плюхнулась на жёлтый горячий песок, и тут же под ней вырос забавный цветочек, напоминающий форму кресла. Он ласково шевелил своими лепесточками, навевая на юное существо прохладу. И она действительно была необходима: лицо Вушки пылало багровыми красками, и казалось, что оно вот-вот загорится.
     – Ты понял? – довольно осведомилась она, проведя рукой под носом и весело шмыгнув им.
     – Кажется, да, – последовал ответ Хи-Трикса.
     – А ты? – шутливо обратилась Вушка к Данолю.
     Она вскочила на ноги и, вцепившись в своего друга, потянула его на землю, плюхнувшись в свой цветочек. Даноль не удержался на ногах и тоже сел. И тут же он обнаружил, что под ним распустился кактус. Только без колючек.
     Улыбка не удержалась и выплыла на угрюмом лице. Но тут же грусть вновь овладела им.
     – Понял, – произнёс Даноль, – понял, что должен показать вам то, что постоянно вижу перед собой.
     Он закрыл глаза и протянул руки. Вушка и Хи-Трикс взялись за них и последовали его примеру. Их неразрывный круг закружило, пока изображение перед ними не сменилось на другое. И, открыв глаза, они увидели совсем новую картину пространства.
     Перед взором расстилалась пустота. Белый свет заполнял каждую клеточку этого пространства, и вокруг, казалось, ничего больше не было.
     – Видите? – произнёс Даноль.
     Вушка и Хи-Трикс только переглянулись.
     Даноль пошёл вперёд, остальные последовали за ним. И вдруг он остановился, словно уткнулся во что-то носом. Затем он отошёл назад, взял разгон и стрелой помчался вперёд, сделав мощный рывок. Было видно, что ему что-то помешало. Он, как будто оттолкнувшись от резиновой стены, тут же отлетел в обратном направлении. И будто бы какая-то часть силы, направленная на преодоление этого препятствия, бесследно исчезла.

     – Там, – произнёс Даноль, – другой мир. Но нам не суждено вырваться из этого.
     – Ты видел его? – полюбопытствовал Хи-Трикс.
     – Да!
     – Ой, а можно и мне? – взмолилась Вушка, подогреваемая любопытством.
     – Я никого не держу, – грустно произнёс Даноль. – Но, может, тебе ещё рано.
     – Нет-нет, что ты! – не допустила она даже такой мысли.
     И, разогнавшись как следует, Вушка нырнула в невидимую стену. Она чувствовала, как погружается в неё. И в то же время ощущала преграду, не дающую продвинуться вперёд. Вушка широко раскрыла глаза, пытаясь хоть что-то рассмотреть. И вдруг яркая вспышка света ударила ей в глаза. Затем она увидела существ. Их было несколько, и их величественные огненно-рыжие фигуры, казалось, не хотели пропускать любопытных дальше. Эти существа чем-то походили на львов, а на их головах восседали огненные венки.
     Одно из существ приблизилось к Вушке, чуть ли не к самому её носу. Оно посмотрело на неё своим могущественным взглядом. Сомнений не было: оно видело её. А видело ли оно остальных?

     Вушка уже чувствовала, как удаляется от этой границы миров. Её глаза стали застилаться плёнкой. И последнее, что она смогла разглядеть, это жест лапы существа. Казалось, он предостерегал её, предостерегал их.
     Юное существо шлёпнулось на землю и в ступоре продолжало неподвижно сидеть на ней с широко раскрытыми глазами. В них можно было прочесть испуг.
     – Они… – прошептала Вушка. – Они не хотят… Я видела…
     Даноль подошёл к ней и положил руку на маленькую головку. Вместе с рукой юному существу стало передаваться спокойствие, и прежнее настроение постепенно возвращалось к ней.
     – А почему же я раньше не могла видеть этого?
     – Ты и сейчас вряд ли вернёшься сюда, – вздохнул Даноль. – А я больше не буду проводить вас в это место.
     – Ну и хорошо! – весело воскликнула Вушка, вскочив на ноги. – Тогда – вперёд! В более весёлые места! – И она радостно подняла руку вверх.
     – Назад… – прошептал про себя Даноль, и никто не услышал его.
     Вдруг Вушка остановила своё пылающее воображение и, подойдя к Хи-Триксу, обратилась:
     – А ты? Прости, я про тебя забыла! Может, ты тоже хочешь заглянуть ТУДА?
     – Да нет, спасибо, я… Я ведь уже видел всё это, я сам из того мира… – и Хи-Трикс запнулся. Было видно, как он покраснел. Но это не послужило никаким намёком для друзей, занятых своими мыслями.
     – Вот и прекрасненько! – воскликнула Вушка. – Отличненько! Превосходненько! – И она подпрыгивала на каждом слове, пока, внезапно, не прыгнула к двум другим обитателям мира и не схватила их за руки. – Сюда – ни ногой! – И она, подпрыгнув в воздух, растворилась, а вместе с ней исчезли и остальные.


     Вушка лежала на мягкой зелёной травке. Ветер ласково щекотал её своим дыханием. Можно было подумать, что он рассказывает ей смешные истории, потому что существо то и дело заливалось звонким весёлым смехом. Яркий огненный диск в виде солнца светил прямо в разнеженное лицо, и Вушка слегка щурилась.
     Внезапно лучи перекрыло что-то большое и тёмное. Вушка слегка приподнялась с земли, чтобы разглядеть получше.
     – А-а-а, привет! – воскликнула она и вновь улеглась на травку, сделав жест рукой, чтоб стоявший перед ней уступил место солнцу. Появившийся подвинулся, и солнечные лучи вновь залили всё вокруг и осветили улыбку Вушки.
     – Ох, еле нашёл тебя! – пожаловался Хи-Трикс. – Интересно, сколько времени я мучался? Жаль, что в вашем мире его нет.
     – Совсем не жаль! – задумчиво протянула Вушка. – А зачем я тебе была нужна?
     – Ну, вообще-то… Вообще мне не ты нужна, а Даноль! А теперь я рад, что хоть кого-то сумел найти!
     – Ты ещё плохо знаешь моего друга, поэтому тебе так трудно. Не всегда бывает легко угадать его настроение. Ой, а зачем он тебе?! – и Вушка вновь приподнялась.
     – У меня к нему есть дело. Серьёзный разговор.
     – Ну так пошли! – Вушка вскочила с земли и потянула Хи-Трикса за руку.
     – Стоп-стоп-стоп! – остановил её тот. – У меня к нему разговор, я хочу наедине. Понимаешь?
     Вушка надулась, по крайней мере изобразила вид, так как по-настоящему она этого никогда не умела делать.
     – Ну во-о-от, – протянула она, – теперь меня никуда не берут. – А затем, словно осенённая догадкой, подпрыгнула вверх и воскликнула: – А знаешь что?! У меня есть отличное предложение: я показываю тебе Даноля, а ты берёшь меня с собой. Нет, даже не так. А вот: я беру тебя с собой к Данолю!
     Хи-Трикс разочарованно вздохнул: больше ему ничего не оставалось делать.
     – Только обещай, что не будешь мешать нам, – потребовал он.
     – Разве я когда-нибудь мешала? – искренне удивилась Вушка.
     – Можно вообще уши заткнуть, – пробубнил Хи-Трикс, но Вушка уже не услышала его. А если бы и услышала, то вряд ли поняла: как можно закрывать уши во время интересных разговоров, особенно когда на них присутствуешь?
     – Внимание-внимание! – произнесла Вушка, величественно проведя рукой в воздухе. – Сейчас произойдёт… чудо! – выкрикнула она, и двойка тут же исчезла.
     Хи-Трикс не понял в чём дело. Не успел он ещё опомниться, как они очутились в океане какого-то киселя, причём очень сладкого.
     – Сначала нужно подкрепиться, – пояснила Вушка и, словно гид, продолжала: – Сейчас мы находимся в клубничном течении: моём любимом. Правее будет смородиновое, но, по-моему, оно – бяка! А в общем, выбирай сам! – и Вушка нырнула в глубины своего любимого лакомства.
     – Эй! – испугался Хи-Трикс, обнаружив, что он остался один. Один посреди липкого океана, которому не было ни конца ни края. – Эй, Вушка!
     И вдруг обильные брызги полетели прямо ему в лицо.
     – Вушка! – прокричал Хи-Трикс сквозь созданный шум. – Мне нужен Даноль. Здесь его нет.
     Вушка прекратила создавать фонтан весёлых эмоций и с лёгким удивлением произнесла:
     – Нет проблем, – и, взяв Хи-Трикса за руку, вдруг осведомилась, как бы опомнившись: – Чиститься будем?
     – Нет! – отрезал тот.
     – Ну, как хочешь.

     Солнце, казалось, не знало этих краёв. Лишь пустынный ветер завывал свою унылую песню, собрав в ней всю грусть. И от этой песни сухая поблекшая трава всё ниже пригибалась к земле в каком-то непонятном танце. Но этот танец был понятен ветру, как и тому, кто одиноко сидел посреди пустынного мёртвого поля.
     А позади появилось ещё два существа. Одно – злобное, липкое, со стекающим отовсюду киселём, а другое – весёлое, чистенькое и аккуратненькое.
     – А это хорошо, что ты отказался, – проговорила Вушка. – Очень здорово, когда кисель ходит с тобой рядом! – И она, проведя пальцем по стоящему рядом с ней, с наслаждением тут же засунула липкий палец в рот. – Жаль только, что он течёт. Хочешь, я попробую его заморозить?
     Хи-Трикс поспешно замотал головой, показывая этим своё отрицательное отношение к предложенному. За этот короткий период ощущений у него было уже вполне достаточно.
     – Тс-с-с-с-с-с-с, – прошептала Вушка, приложив палец к губам.

     Она на цыпочках направилась к Данолю. Хи-Трикс последовал её примеру и так же осторожно начал красться следом. Шаг в шаг, нога в ногу.
     Юное существо подкралось совсем близко и, склонившись над самым ухом Даноля, что было силы закричало:
     – Привет!
     Хи-Трикса аж передёрнуло. Ему показалось, что от этого приветствия Даноль обернётся и начнёт плеваться злостью. Поэтому он сначала побледнел, а потом покраснел, начиная уже зеленеть. Но тут он увидел, что Даноль обернулся и… просто улыбнулся, увидев Вушку. Правда, потом его выражение лица приняло довольно-таки мрачный вид, и Хи-Триксу показалось, что оно стало таким при виде его персоны. Тогда на лице новичка выступила чуть глуповатая улыбка.
     – Ну во-о-от! – протянул Хи-Трикс. – Вот мы и встретились!
     – Ну и что? – последовало безразличное в ответ.
     – Да, в общем-то…
     – У него к тебе серьёзный разговор! – решила поторопить события Вушка.
     Хи-Трикс сверкнул на неё недовольным взглядом. «Обещала ведь не вмешиваться!» – подумал он про себя. Он ещё много чего мог подумать, но дело не терпело промедлений и нужно было как-то выпутываться.
     – Ну, ничего серьёзного… Вушка преувеличила… – начал Хи-Трикс и мимолётом взглянул на Вушку. На лице её была улыбка, и одними лишь губами она шептала: «Обманул, обманул!».
     Хи-Трикс покраснел.
     – Просто… Мне скучно одному.
     – Да? А по тебе не скажешь, – делал выводы Даноль. – Судя по твоему виду, ты отлично проводишь время.
     – Да это чёртова!.. – выпалил Хи-Трикс и тут же запнулся. – Э-э-э… это всё море киселя. Случайно как-то вышло… Эх, всё-таки у вас здесь скучно! Вот в нашем мире – всё по-другому. Совсем не так.
     Даноль обернул глаза на рассказчика, и в его взгляде можно было заметить искру любопытства. Хи-Трикс обратил на это внимание и внутренне улыбнулся, довольный собой: он сумел зажечь этот огонёк. Теперь остаётся разжечь его в пламя.
     – Да-а-а, не так. Всё намного интересней. Там поймёшь, где правда. Поймёшь, что такое настоящая правда.
     – У нас тоже – сплошная правда! – вступилась Вушка, не выдержав.
     – Вы просто с ложью ещё не встречались! – отрезал Хи-Трикс. – Ты не можешь об этом судить!
     Вушка задумчиво наклонила голову набок.
     – Но зачем мне ложь? – выдавала она свои размышления вслух. – Я просто знаю, что правда – это правда. Что она есть. А что не правда – то ложь. А здесь я счастлива, потому что не встречаюсь с ложью.
     – Глаза ваши закрыты! – чуть ли не прокричал Хи-Трикс, и его обращение больше было направлено к Данолю. – Вы думаете, что видите только правду, и в этом – ложь. Ложь в том, что вы не можете взглянуть дальше стен своего мира, не можете пройти сквозь них.
     – Никто не может, – грустно произнёс Даноль.
     – Но я же смог! Смог явиться к вам! И я знаю, что мне суждено вывести вас из этого тупика.
     – Нет у нас никаких тупиков, и вообще… – И Вушка замолчала, увлёкшись за внезапно появившейся у неё мыслью. Она вспомнила, как Хи-Трикс говорил что-то о серьёзном разговоре, а потом вдруг сказал, что она, правдивая и несравненная Вушка, всё преувеличила. А сейчас, вообще, одни шутки пошли и какая-то бессмыслица. И вовсе здесь ничего серьёзного нет! А вопрос вот в чём: есть здесь всё-таки ложь или нет?
     А пока Вушку поглотили подобные мысли, Хи-Трикс, взбудораженно тряся Даноля за плечо, твердил:
     – Очнись, друг мой, очнись! Я знаю, ты уже готов сделать это. Выпусти то, что тревожит тебя. А что тебя тревожит, друг? – полюбопытствовал он, сменив тон.
     Даноль, казалось, уже готов был открыться, словно перед ним был давний знакомый, настоящий друг. Но перемена в голосе Хи-Трикса насторожила его, как будто холодной водой плеснули на разгорячённое тело. Он взглянул в глаза рассказчика и не увидел в них ни тени дружества. Более того, там было что-то другое…

     – Ты! – резко ответил Даноль.
     – Что? – не понял Хи-Трикс.
     – Ты меня тревожишь!
     Хи-Трикс встал и принял обидчивый вид:
     – Правда тебя тревожит. И слепота твоя!
     – Оставь меня в покое!
     – Вряд ли ты вновь обретёшь его. Но если захочешь – я всегда готов помочь.
     И, развернувшись, Хи-Трикс зашагал прочь, самодовольно улыбаясь и раздумывая, куда бы теперь исчезнуть.
     Вушка сидела, глядя на чёрное небо, которое поглотила мгла. Но на самом деле взгляд её не был направлен в окружающее пространство. Он был направлен в себя. В первый раз она серьёзно погрузилась в размышления и потому даже не заметила, как Хи-Трикс покинул их. Лишь только тогда, когда он окончательно исчез, Вушка встрепенулась и приняла свой обычный вид.
     – А-а-а-а, – протянула она. – А почему у тебя такой вид? – спросила она, подбежав к Данолю и заглянув ему в глаза. – Ой! – И она упала мягким местом на твёрдую почву.

     – Какой?
     – Пустой, совсем пустой… – таинственно прошептала Вушка. – Что с тобой, Данольчик?
     Молчание. Вновь вопрос. Опять молчание…
     – Знаешь, – наконец решился выдать свои мысли Даноль. – Я всё-таки думаю о нашем мире. Меня постоянно беспокоят мысли, что… что меня будто держит что-то. Такое ощущение, что я прикован здесь навеки… А ведь это так, Вушка. Сознайся, это так?
     – Не пугай меня, Даноль…
     – А Хи-Трикс, может, он прав…
     – В чём? – перебила Вушка.
     – Если он сможет снять с меня эти оковы, помочь выбраться...
     – Куда?
     – Всё равно, лишь бы отсюда. Из этой давящей вечности.
     – Ерунда! – вскочила Вушка и плюнула в воздух, тут же превратив свою слюну в лепесток розы, плавно оседающий на землю. Она зашла за Даноля и продолжила: – Я тебе тоже кое-что покажу… Смотри… – И, обойдя его вокруг, заглянула через глаза в самую глубь своего друга.
     Вушка протянула руку, и на её ладони появился шар, чистый и полностью прозрачный. Сквозь темноту окружающего он светился ясным вечным светом. Даноль заворожённо смотрел на него, и перед взглядами обоих существ шар постепенно стал распускаться, превращаясь в прозрачный, искрящийся тёплым ясным светом цветок.
     – Что это?
     – Это мир. Наш мир. Подставь свою ладонь.
     Даноль послушно протянул слегка дрожащую руку, и Вушка аккуратно переложила на неё цветок. Но на другой ладони он стал менее отчётлив, почти растворяясь в окружающем пространстве.
     – Ой, Даноль! Ты ещё видишь его… Ещё ощущаешь. Но, только… Не теряй! Никогда не теряй его! Обещай! – Взволнованная Вушка вскочила и требовательно уставилась на него.
     Даноль смотрел на своего юного друга: он ещё никогда не видел её такой. И вдруг ещё большая тоска овладела им.
     – Ты не такая, как я.
     Даноль положил цветок на землю. Трепетное создание вспыхнуло самым что ни на есть ярким и ясным светом, словно напоследок, не желая, чтоб про него забывали, и тут же исчезло, будто растворилось.
     – Мы разные! – весело закричала Вушка, подпрыгнув в воздухе. – Разные! – Она схватила Даноля за руки и, подняв его с земли, принялась прыгать вместе с ним. Но тот лишь высвободился из её рук. Вушка остолбенела.
     – Я хочу, чтобы Хи-Трикс помог мне…
     – Не надо! Он… хитрый! – в испуге выпалила Вушка. – Он хороший, но он пугает меня. Он не такой, как мы.
     – И поэтому он может помочь мне.
     – Помочь в чём? – удивилась Вушка.
     – Высвободиться из этого мира.
     – Но ведь он-то останется! Он уже никогда не уйдёт отсюда, потому что ему нравится. Здесь не может не нравиться!
     – Может. Может, Хи-Триксу и нравится, а мне – нет. Нет мне покоя!
     – Даноль… – прошептала Вушка, и немножко отдалённо прозвучал её голос. – Не уходи, а?..
     – Это необходимо мне. Я больше не могу.
     – Ну тогда я с тобой! – И Вушка приставила три пальца ко лбу, показывая знак готовности последовать куда угодно. – Друг не оставит тебя.
     – Нет!
     – Нет? Ну тогда я тоже – нет! – Сверкнула она глазами, и каким-то новым показался этот огонёк. – Я тоже могу так сказать. Я имею на это право: нет! Нет! НЕТ!
     – Жаль… – вздохнул Даноль.
     – Мне тоже!
     – А я всё же иду искать Хи-Трикса.
     – И я!
     Вушка взялась за руку Даноля. Теперь она не покинет его и будет следовать за ним всюду. И вместе они отправились на поиски…

     – Вот уж не ожидал… – удивился Даноль.
     – Пливет правающим рыбкам! – прокричала Вушка и послала вслед за своим приветом обильную струю брызг.
     Хи-Трикс нырнул, а затем, вынырнув, прокричал:
     – Знаешь что? Это было самое лучшее, что ты могла придумать. Плавать в киселе! – И Хи-Трикс залился громким смехом.
     – Вот ещё! – сделала обиженный вид Вушка. – Я ещё и не такое могу.
     – Нет-нет-нет! Мне пока достаточно! Смородиновый кисель – просто объедение! Ах-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха!...
     – Акула! – закричала Вушка.
     – Где? – испугался Хи-Трикс и, не теряя времени на оглядывание назад, стрелой помчался к появившимся.
     – Да вон, сзади! Такая большая… Пусть будет шоколадная!
     Хи-Трикс остановился, и испуг вновь сменился улыбкой. Он обернулся и бросился на акулу: большое шоколадное бревно.
     – Ам-ням-ням!
     Вушка тоже залилась смехом.
     – Наша акула вкуснее! – заявила она, и тут же из глубин киселя вынырнула в два раза большая акула, принесённая малиновым течением.
     Вушка взобралась на неё и, оседлав, с наслаждением откусила кусочек.
     – Хватит акул! Хватит киселя! Я не могу ждать!!! – прокричал Даноль, и веселье замерло.
     Под Данолем выплыл громадный лист кувшинки, на который в скором времени перебрались и остальные.
     – Ну что? – произнёс Хи-Трикс. Казалось, он знал, о чём пойдёт речь.
     Вушка стёрла рукой кисель с лица и принялась её облизывать.
     – Я пришёл за помощью, – опустил Даноль голову вниз.
     В глазах Хи-Трикса мелькнуло самодовольство, и, чтоб скрыть его от окружающих, он слегка повернул голову назад:
     – Ну что ж…
     – Только не тяни и не прикидывайся! Ты знаешь, зачем я пришёл.
     Вушка с надеждой смотрела на своего друга. Ей хотелось, чтоб он одумался и выбросил из себя эти детские забавы. Ещё могла быть вероятность того, что Хи-Трикс не захочет помочь Данолю, но это вряд ли могло бы стать возможным. Он ведь сам затягивал её друга в эти сети.
     – Я уже говорил, – заважничал Хи-Трикс, – что как только ты попросишь, я всегда окажу тебе помощь. Ты только доверься мне. Доверься, как другу.
     В глазах Даноля проскользнуло сомнение. Вряд ли когда-нибудь он смог бы посчитать Хи-Трикса другом. Как же он может ему так довериться?
     Но всё же ему нужен был не друг, а выход. И если Хи-Трикс предлагает его показать, то почему бы и не попробовать. Ведь это то, что больше всего тянуло Даноля, занимало все его мысли, ни на миг не покидая его.
     – Давай уже начинать! – потребовал Даноль.
     Хи-Трикс замялся.
     – А ты знаешь, где выход?..
     …
     – …наверняка – нет.
     Даноль усмехнулся. Он назвал себя дураком, который доверился непонятно кому. И этот кто-то просто играет с ним, разыгрывает.
     – Но ведь я посланник! Мне, значит, суждено найти выход. Я должен освободить этот мир от вас.
     Вушка тяжело вздохнула.
     – От нас не нужно освобождать! – выпалила она.
     – Но ВАМ нужно освободиться.
     – Только не от того, о чём ты думаешь… – ещё тягостнее вздохнула Вушка. Казалось, настроение Даноля стало передаваться и ей.
     – И как же ты найдёшь выход? – протянул Даноль.
     – Ну… Я… Мы можем вернуться туда, куда ты нас уже водил однажды. К той границе.
     – Нет! Я ведь говорил, что не поведу вас больше.
     – А нам больше и не надо. Нам – совсем чуть-чуть. Ведь ты же хочешь выбраться?
     – Вздор! – вскочила Вушка, и её щёчки запылали алым цветом. – Ты даже не видел, что это за граница. Не видел, кто там. Нам никогда не пройти, потому что ОНИ не хотят. НЕ ХОТЯТ.
     Хи-Трикс засмеялся раздражительным смехом, и Вушка закрыла уши руками. Она отвернулась: что-то горячее покатилось по её щеке. И хотя оно стекало по лицу, казалось, что жжёт оно само сердце. А Вушка была бессильна.
     – Пошли! – произнёс Даноль и поднялся.
     Троица пустилась на поиски некогда покинутой ими границы. Путешествие их не было сложным, потому что у них был отличный проводник, не раз уже натыкающийся на стену миров. И вскоре существа вновь оказались в желаемом месте.
     – Ой! – произнесли они в один голос.
     Невидимая стена, ранее не заметная глазу, теперь была отчётливо видна. Она была словно в прозрачных мурашках, как будто в лёгкой зыби. И было видно, что она безгранична. Ни конца ни края не было заметно. Лишь расплавленный сгустившийся воздух, протянувшийся ввысь и вширь.
     – А ведь это знак! – вскричал Хи-Трикс.
     Вушка схватила Даноля за руку:
     – Не иди. Видишь: там ОНИ.
     И действительно. За стеной были видны силуэты каких-то фигур. Они напоминали тех существ, которых видела Вушка.
     – Но они просто ваша фантазия! – успокаивал Хи-Трикс.
     – Ты не видел их! Что ты можешь знать об этом?! – с негодованием крикнула Вушка.
     Существа тем временем выстроились в ряд возле стены и, казалось, смотрели на пришедших. Хи-Трикс стоял позади Даноля и Вушки и подталкивал их в спины:
     – Ну же, не бойтесь. Давайте, ведь это ваш последний шанс. Я не зря был послан к вам. Воля захотела, чтобы я снял с вас бремя, так долго отягощавшее вашу жизнь, и остался с ним в этом мире. А вы должны идти дальше. Такова Судьба. Такова Воля! ВОЛЯ!!! Смотрите: даже стена изменилась. Наверняка вы теперь легко пройдёте. Возьмитесь за руки и на счёт три бросайтесь вперёд. У вас всё получится. Я верю в это. Ведь вы же такие сильные! Взялись? Хорошо… Внимание… Раз… Два… ТРИ!…

     Даноль и Вушка бессознательно выполняли то, что говорил им Хи-Трикс. Они почему-то верили ему, и как только прозвучало это финальное «три», они тут же ринулись вперёд, на стену, к неизвестным существам, к неизвестному будущему. И чем ближе они приближались, тем крепче сжимались их руки.

     Ничего не становилось преградой на их пути. Не почувствовали они границы, легко проскочив её, как будто там вовсе ничего не было. И перед глазами друзей всё замелькало. Различные цвета, перемешавшиеся в фигуры. Даноль и Вушка закружились, подхваченные каким-то невиданным ими доселе вихрем. И в этом вихре что-то давило на них, как будто что-то сжималось внутри их самих. Одно из существ вдруг выпрыгнуло из ниоткуда и летело навстречу, грозя смести со своего пути. Его морда была почти уже у самых носов друзей, и они увидели его глаза: грустные и полные сожаления. А потом так же внезапно существо исчезло, так и не коснувшись появившихся.
     Вихрь кружил ещё сильнее, переворачивая вверх ногами, вкось и вширь. И в это же время учащалась смена красок перед глазами. И вдруг всё погасло, словно сознание отключилось. Осталась лишь одна темнота…
     – Даноль, – тихо шептала Вушка. Она уселась на него верхом и трясла за плечо. – Очнись, Даноль. Мы уже смотри где…

     Даноль приоткрыл глаза и увидел над собой склонившееся лицо Вушки. Затем она отодвинулась, и в глаза ударил мощный поток света. Даноль зажмурился и приподнялся с земли, усевшись. Он начал оглядываться. Свет – это лучи солнца. Оно такое яркое и непривычное для его глаз. Под ним точно такая же трава, какая была и в их мире, только немного грубее. Кусты, деревья. Где-то вдалеке тоненькой змейкой виднелась речка. По голубому небу проплывали белые, как молочный кисель, облака. Тепло разливалось от солнца, и все существа этого мира чувствовали его на себе.
     – Вушка… Это, случайно, не одна из твоих картин?
     – Ты же видишь, что нет, – послышался вздох в ответ. – Здесь я бессильна. Хотя… – более весёлым тоном произнесла Вушка, – …знаешь, мне здесь тоже нравится. На этом лугу так же прекрасно, как… – И она не договорила, залившись звонким смехом.
     Даноль облегчённо вздохнул: его настоящий друг вновь стал самим собой. Вновь возвратилась прежняя весёлость и беззаботность, хотя… появилось и что-то новое…
     А что же произошло в самом Даноле? Странное чувство, давившее на него, как будто куда-то исчезло. Но вместо него пришло что-то другое, только очень трудно разобраться: что?
     – Ой! – ткнула пальцем Вушка куда-то вдаль. – Смотри, там кто-то есть.
     Она указывала рукой по направлению реки. Там действительно была чья-то фигура.
     – А ну-ка, давай наперегонки! Бежим! – И Вушка, хохоча, бросилась вперёд. Ноги сами несли её, а ветер насквозь продувал разгорячённое тело.
     Даноль кинулся за Вушкой. Давно он уже так не бегал. В своём мире в этом не было необходимости, да и не по его характеру это было.
     – Ты кто? – кричала Вушка на ходу, приближаясь к реке.
     – Человек! – услышала она весёлый ответ. И тот, кому принадлежал этот голос, нырнул под воду.
     Когда Вушка и Даноль приблизились, человек уже вылез из реки и растянулся на солнышке.
     – А вы кто?
     – Да я же Вушка, а это…
     – Даноль.
     – Странные вы, однако…
     – Да почему же странные, Человек?
     – Жарко сейчас, а вы в одежде какой-то непонятной. Знаете, что сейчас нужно делать? – загадочно произнёс человек.
     – Что? – затаила дыхание Вушка.
     Новый знакомый встал с земли, подошёл к ним и, обняв за плечи, подвёл к самой реке.
     – Смотрите вон туда, в самую глубь.
     Река приветливо бурлила и рокотала, обдавая холодными брызгами.
     – Что там? Что там? – завизжала Вушка, прыгая на месте.
     – Да разве так увидишь? – человек ловко подтолкнул обоих, так что они тут же полетели в воду.
     За спиной раздался весёлый смех. Вушка тоже засмеялась, а на лице Даноля выплыла лёгкая улыбка. Он лёг на воду, расслабившись и слушая, что шепчет ему река, которая поглотила его и заливалась в уши. А Вушка без перестану ныряла, крича под водой стайкам перепуганных рыбок:
     – Ну что, похожа я на вас? Я с вами! Я с вами! – И она, копируя движения рыб, кидалась за стайкой, которая тут же рассыпалась в разные стороны.
     Вскоре настал вечер. Человек посадил пылающий цветок, скармливая ему сухие веточки, и все с любопытством наблюдали за ним.
     – Мне так интересно с вами, – произнёс их новый знакомый, – что даже не хочется идти домой. Знаете что: а давайте прямо здесь и заночуем? На берегу этой реки? Говорят, по ночам она такие сказки умеет рассказывать! А насчёт еды не беспокойтесь: я её достаточно с собой взял. Вы ведь никуда не спешите?
     – Домой? – переспросила Вушка.
     – Дом всегда будет домом. А ночная река не похожа на дневную. Она такая загадочная! Говорят, она может рассказать много правды. Оставайтесь!
     Вушка закрыла глаза и слушала пение реки. Она была вполне согласна. Даноль тоже не возражал. К тому же, у них не было привязанности к какому-то дому: весь мир был их домом!
     «Какое же здесь Счастье! Такое Огромное, Необъятное!.. Правда, чего-то здесь не хватает. Как будто какой-то кусочек, маленький, но в то же время ощутимый, откололся и уплыл куда-то. А может, его здесь и не было?..
     Нет, был! Был и есть!
     Ведь Конец – это Вечное Начало. А оно – не может кончаться. Так чего же здесь не хватает? Что уплыло, оставив о себе призрачный след? И как увидеть этот след? Как найти то, что оставило его?..»
     Глубокая ночь окутала всё вокруг, и на небе засияли звёзды. Время от времени они спрыгивали вниз, но так и не долетали до земли, скрываясь всё в том же загадочном небесном пространстве. А река напевала приятную колыбельную, навевая счастливые мысли и принося с собой тихий сон…


     …Даноль проснулся от странного чувства. Холодным ветром дышала река, пронизывая до костей. А рядом не было никого. Лишь красные угольки от костра светились в темноте. На небе же подобные угольки были закрыты тучами.
     И вдруг Даноль услышал тихое всхлипывание. Оно было до боли знакомым. Даноль насторожил свой слух и понял, что ветер приносит это всхлипывание с реки. И тогда невдалеке, возле самого края обрывистого берега, он заметил одинокую фигуру. Даноль подходил всё ближе и ближе и невольно замечал, как судорожно вздрагивает маленькое тело при каждом всхлипе.
     Даноль обнял юное существо и ласковым тихим голосом прошептал:
     – Вушка? Вушка, что с тобой?
     Существо повернуло к нему голову, и при появившемся на миг из-за туч месяце Даноль увидел слёзы на её глазах. То, чего он никогда ещё не видел! Мокрое заплаканное лицо послало ему грустный взгляд.
     Не было словесного ответа. Лишь дрожащая рука протянулась навстречу, и на ней Даноль увидел цветок, который однажды уже показывала Вушка. Цветок радости и счастья! Но сейчас он был уже не таким. Кривыми и некрасивыми были его скрюченные лепестки, и сквозь тусклый свет, еле пробивающийся откуда-то изнутри, были заметны тёмные мутные пятна.
     – Потеряла… – прошептал Даноль дрожащим голосом, положив Вушке голову на плечо. – И я потерял…

17 лет

Книга 17

предыдущий автор следующий автор

Сказки на украинском языке