|
|
Улетела бабочка на восток.
С огнем в обнимку она - светило.
Облетела - пламенем на песок.
Стала ржавчиной и застыла.
1995 |
Лишь дикий холод, только мертвый крик
Нелепо существуют в полумысли.
Душа проснется? Может быть. На миг
Мелькнет отродьем тигра или рыси.
Их желто-черная пятнистая судьба
Мне выплела узорчатые тени.
Меж мной и жизнью тянется борьба.
Борьба не насмерть прожитых мгновений.
Март 1998
|
Бывает трудно расставаться,
Когда не сбудутся мечты.
Бывает грустно ошибаться,
Плетя ничто из пустоты.
Я не хочу уходить.
Я не хочу оставаться.
Поздно. Оборвана нить.
Жизнь продолжает вращаться.
Мысли погашены впрок.
Сердцу подарены тайны.
В мире непонятых строк
Мы оказались случайны.
Октябрь 1998
|
|
|
Зорко одно лишь сердце.
Самого главного глазами не увидишь.
А. де Сент-Экзюпери.
|
|
Слепец закрыл глаза, коснулся струн.
Он рассказал о том, что Бог чудесен.
Забыл он слезы солнца, запах лун
И мир, что для пророков слишком тесен.
Я знаю, рядом есть сердца и души,
Готовые в несчастье поддержать.
И чья то ласка слезы мне осушит,
Успеют руку помощи подать.
О нет, я не одна - но одинока,
И страх сжимает голову жгутом.
На пенном дне бурлящего потока
Ловлю снежинки пересохшим ртом.
Стремлюсь к лучам синеющего света
И так боюсь!
Мне только бы успеть,
Чтоб не услышать жуткого ответа:
"Нет! Не дано бескрылому взлететь!"
Февраль 1999 |
Музыки чистый и ласковый звук
Лентой-спиралью свивает мой дух.
Ловок и нежен, надежен и сух,
Звонко трепещет натянутый лук.
Миг и смятенье. Движеньем разбит
Нежный осколок измятого сердца.
И навсегда незаметная дверца
Скрыта по воле небесных орбит.
Рвались птицы в небо.
К солнышку неслись.
Многие упали
Из-под тучи вниз.
Кто-то ярким блеском
Вспыхнул и погас.
Лишь зола поземкой
К звездам унеслась.
|
|
Трепещут прозрачные капли
Застывшего янтаря
В хрустящий песок словно в вафли
Врезаются якоря
И легкой пылинкой света
Взвивается мотылек
Который как будто монета
На землю с улыбкой лег
Февраль 1999 г |
|
|
|
Моя нежно-юная сказка лучистой свирели,
Чьи звуки так детски-наивны, бездумно-легки,
Чьи искры так долго и так упоительно тлели,
Касаясь живой и трепещущей, пылкой строки.
Дари мне покой в оживлении царственно-шумном,
Целуй и чаруй лепестками пьянящей листвы.
Сияй хрусталем в одеянии томном и лунном,
И негой страдания к неге раздумий зови.
17 апреля 1999 г
|
|
|
|
|
|
