Пение
С самого появления здесь всегда была темнота и сырость. А ещё – какой-то звонкий и в то же время втянутый в себя звук. Многим он казался простым хлюпаньем воды. И никто не знал, что это чей-то разговор. Разве что только темнота, которая прятала Существо от посторонних глаз.
И непонятно, то ли одиноко было Существу, то ли наоборот. Но его голос не хотел умолкать. Он всё рассказывал что-то, рассказывал. И это глубокое хлюпанье превратилось в бесконечную песню…
Но почему же её не слышал никто? Ведь не для себя же пело Существо. Почему темнота не раскрыла его слова миру, а сырость, затаившаяся в недрах этого места, не понесла эти речи дальше своего существования?
Однако Существо не сдавалось: это было не по нему. Оно просто пело:
…
Кто хочет, тот услышит.
И однажды около этого места остановилась Косуля. Её бархатистые чёрные глазки непрозрачной мыслью остановились на Существе, а ушки мелко подрагивали. Косуля услышала песню – в этом не было сомнений. И душа её отозвалась на этот зов. Но что именно она расслышала – было непонятно, потому что голова зверушки поникла, а вязкие животные слёзы собрались в уголках глаз.
Существо запело ещё вдохновеннее: «Приди… Посмотри, как всё прекрасно и печально… – пело оно для Косули – какого-то дикого бродяги, забредшего неизвестно из каких лесов – … Но у души твоей так мало времени… Так мало времени… Так мало! Не успеешь оглянуться – а твои двадцать лет за спиной, и ты разлагаешься кучкой земли, и сквозь тебя прорастают травы…».
Существу было безразлично, для кого петь, – Косуля оказалась гораздо впечатлительнее камней или старых ив, живущих неподалёку, и потому Существо вложило в свою услышанную песню всю душу.
Косуля легла на землю, положив голову на ноги, и прикрыла глаза.
Но это были не все чудеса этого дня – не прошло и часа, как к тому же самому месту подлетела птица по имени Зимородок. Её перья были синими-синими, как цветок газа или лёд над рекой, а глазки-рябины смеялись. Она посмотрела на Косулю, засмеялась ей своей весенней брачной песней и уселась ей на рожок.
Песня Существа звучала и звучала, и Зимородок тоже стал слышать её.
«Что же это? – думало Существо. – Неужели меня стали слышать?»
Но оно ошиблось – мимо по-прежнему ходили люди и звери, и привидения, и духи. Они наступали на Существо и шли дальше, спугивали Косулю и Зимородка, но те возвращались.
И что особенно удивительно – птица, возвращаясь сюда, радовалась, а Косуля грустила. Зимородок моргал глазами и всё не мог насытиться песней Существа, всё ему было мало.
«Динь-динь, – звенела ему песня. – Смотри, маленькая птичка, как прекрасна жизнь вокруг тебя! Она безгранична, она необъятна! Мгновения тянутся вечно! Небо над тобой – жизнь, листья на деревьях – жизнь! Радуйся ей, радуйся! Динь-динь…»
Так жили они долгие годы. Каждый рассвет собирались вместе три заколдованных, никому не интересных существа, которые так много узнавали за секунды и так мало могли донести до других. И конец их был нелёгок – Зимородок погиб на лету, подбитый камнем из рогатки какого-то весельчака, а Косуля пошла на праздничный ужин в дом к одному из местных охотников, ведь с тех пор её стало так легко выследить…
А Существо так и поёт до сих пор, и скучно было бы в мире без этой песни, которая никому не нужна, которую никто не слышит… Которую никто не ищет…
|
 |
Башмачки
 |
Маленькие башмачки весело топали по тропинке, протекающей сквозь густые заросли высокой зелёной травы. Что это была за трава – непонятно, но тропинка, ныряющая в самую глубь этого огромного зелёного ковра, могла быть и не замеченной с первого взгляда. Впрочем, не только травушка казалась здесь необычной.
Сама тропинка напевала звонкую радостную песенку, продвигаясь вперёд. Она то медленно и спокойно расстилалась по прямой, то вдруг неожиданно прыгала в какую-нибудь сторону (причём невозможно было угадать, какая сторона ей будет милей на этот раз), и скрывалась за высокой зелёной травицей.
А что уж говорить о маленьких башмачках, шаг за шагом ступающих по тропинке. Обут ли в них кто-то, или они просто сами по себе топают вперёд? Понять это было трудновато. Впрочем, страна, где живут эльфы, гномы и другие сказочные существа, хранит в себе много тайн и неожиданностей…
|
Башмачки вдруг остановились – на дорожке случилась развилка.
«Влево или вправо?» Понятно, что левый башмачок тянул круто влево, а правый как раз наоборот. Но идти-то им нужно было вместе!
– Что я тебе говорил, – шепнул волосатой бородатой пастью один коричневый тролль другому, спрятавшемуся в кустах, – это для всех проблемка!
– Но-но, ещё посмотрим, – второй тролль явно сочувствовал башмачкам, – они справятся!
– Конечно, справятся, конечно! – неожиданно подлетела к ним фея Секундочка. – Посмотрите, какие они добрые! Посмотрите, какие они маленькие, а маленькие всегда очень чувствительные!
– Во налетели! – фыркнул первый тролль, недовольно косясь на Секундочку. – Это наша западня, мы её и будем смотреть! Убирайся к себе на полянку и там ставь свои ловушки!
– Что ты? Как можно! – Фея всплеснула крылышками. – Ловушка? Это просто проблема выбора! Если они потопают налево – там будет грязь, болото! Там живут злые кикиморы! А если направо – Баба-Яга! Она может поймать башмачки и подарить на День рождения своей внучке!
– А кто у неё внучка? – заинтересовался старый гном-боровик, вылезая из-под одноимённого гриба.
– Внучка у неё – очень славная девочка! Но только она уже красит губы и пробует курить!
– … Да,.. – вздохнул старый гном. – Люди… люди…
– Что же нам делать? – это спросил второй тролль, у которого, кроме доброго сердца, больше ничего не было. Никакого личного приоритета.
– Вот что, вот что, – защебетали птички, услышавшие весь спор из своего гнезда. – Поведём их к лесной королеве!
– К лесной королеве!!!
– К лесной королеве? Зачем им к лесной королеве? Они просто туфельки! Их сделали на фабрике. Таких много!
– Много! – согласилась фея. – Но ведь эти топают сами по себе!
Старый гном высморкался в бороду и строгим басом их прервал:
– Эй, народ! А где же ваши туфельки?
Все сразу же обернулись к тропинке – башмачков там не было.
– Ой, а куда они пошли? – воскликнула Секундочка. – Надо их спасать! Они погрязнут в болоте, попадут к курильщице, выпачкаются!
– Ну вот, опять из-за тебя всё самое интересное пропустили, – заворчал первый тролль, а второй улыбнулся.
– А и вправду, вправду! Куда они пошли? – переспросили птички.
– Ха! – старый гном зевнул и полез опять под боровик. – Они пошли прямо.
– Прямо? Прямо? Но прямо нет дороги! – загомонили все обитатели леса.
– Ну нет! Что уж тут! А они пошли! Разулись и пошли босиком по траве.
Тролль икнул, а фея устремила взгляд вперёд, где, не пригнув ни единой травинки, всё так же весело топали чьи-то невидимые босые пяточки, болтая башмачками в воздухе.
Кто же это был? А?
Кто это был?..
 |
