В даосизме именно в то время возродились древние полузабытые божества, заново выстроилась их иерархия. Не замедлили появиться и новые учителя, которые в очередной раз по-своему истолковали древние предания и открыли новых богов.
    Открыв, что Небо не есть нечто бесконечно далёкое и что существуют проводники туда, человек обращается к богам за помощью в житейских делах.
    На первый план в средневековом даосизме выходят некоторые персонажи древнекитайской мифологии. Прежде всего это Хуанди, которого стали почитать как первого бессмертного, основателя даосизма, а также богиня Сиванму, обладательница плодов бессмертия. Особенно почитались и восемь бессмертных, творивших чудеса и покровительствовавших различным искусствам и ремёслам. Популярностью пользовалось также древнекитайское предание о трёх мифических островах-горах, плавающих в океане: Пэнлай, Фанчжан и Инчжоу, где обитали бессмертные.
    Древние китайские мифы рассказывали, что только когда умер первый человек Паньгу, из его тела родилась Вселенная. Теперь космос представляется человеком, новым Паныу, а человек - космосом с бушующими стихиями, с особым внутренним ландшафтом.
    Ещё Чжуан-цзы полагал, что Небесное царство зеркально отображается на Земле. Во II в. до н. э. эта мысль развивается в книге "Хуайнаньцзы".
    Автор древнего трактата рассуждал следующим образом: "Во мне, как в капле воды, - весь мир, я - микрокосм, Паньгу - макрокосм. Если я буду шириться, я познаю ширь Паньгу; если я буду сокращаться, я растворюсь в Пангу. Я подобен Дао, которое может быть широким и узким, великим и малым, сильным и слабым, объединять в себе все противоположности и при этом оставаться самим собой. Если оно Бог, я тоже искра Божия, если оно мать всех вещей, то все мы его дети. Надо искать его внутри себя и вовне - ведь частица его живёт в каждом его творении. Природа озарена Божественным светом, а я - часть её".
    Наряду с этим наблюдался противоположный ход мысли. Небо слишком высоко и далеко, оно правит свою волю независимо от людей. Счастлив ты, если попадёшь в унисон с ней, а нет - погибнешь со всеми своими талантами. Ведь человеческий век - лишь миг в сравнении с вечностью, составляющей миг Дао.

    Помимо всех этих перемен важно и то, что в первые века новой эры в Китай пришёл буддизм История его проникновения в страну окутана легендами. Одна из них повествует о "золотом сне". Некий император во сне видел золотого человека высокого роста с лучистым сиянием над головой. Толкователи снов объявили, что это Будда. Тогда император якобы отправил в Индию посольство, и оно привезло оттуда статую Будды и буддийские тексты. По этой гипотезе, возникновение буддизма в Китае относится к I в. н. э. Однако бесспорным историческим свидетельством является постройка в Китае первых буддийских храмов в конце II - начале III в.
    Ранние переводы буддийских текстов были выполнены индийскими и среднеазиатскими миссионерами. Переводчики хорошо изучили собственно китайские учения, в первую очередь даосизм. При переводе терминов они широко использовали словарь даосов, примешивая к нему слова из буддийского лексикона, порой просто добавляя их к китайскому термину. Буддисты проявляли большую гибкость, вводя в свой пантеон китайские божества, а буддийские "перекодируя" в китайские. Так, культ бодхисаттвы Авалокитешвары слился с народным культом китайской Великой (или Нерождённой) Матери, и Авалокитешвара превратился в женское божество - богиню милосердия Гуань-инь, спасительницу и заступницу, ныне очень популярную в китайском буддийском пантеоне.
    Даосизм первых веков новой эры проявил не меньшую гибкость и приспособляемость, впитав в себя элементы буддизма. Не без влияния буддизма даосы начали размышлять о новых условиях жизни, задачах и целях
    К наиболее ранним сводам отноится "Тайпин цзин" ("Книга о Великом спокойствии"), состоящая из разрозненных изречений, многие из которых сейчас кажутся весьма туманными по смыслу. Вообще даосские книги всегда содержали большое количество "закодированных" текстов. Некоторое представление об этом может дать такой фрагмент:
    Красавица прелестна, розовой заре под стать,
     [Танцует] в сиянии ярком
    величавой залы.
    Небесный двор, земные двери - стражи берегут.
    Ничто не поколеблет Чудесной башни твёрдые
    опоры.
    Одно из толкований этого древнего текста раскрывает его потенциальный смысл так красавица - это уши, зала - горло, небесный двор - область между бровями, чудесная башня - сердце, а в целом речь идёт о циркуляции энергии в организме.
    Изречения "Книги о Великом спокойствии" временами лишь пересказывают отдельные параграфы "Книги о Дао и Дэ", причём в некоторых случаях текст передан так, что смысл фрагмента совершенно меняется.
    Так, в "Книге о Дао и Дэ" сказано:
    "Дао, которое может быть явлено как Дао (можно выразить в словах. - Прим. ред.), не есть постоянное Дао", а в "Книге о Великом спокойствии" можно прочесть: "Это говорит Дао, оно говорит в Книге, объявшей Небо и Землю... Да буут вовеки вечны и неизменны её слова". Новые комментаторы взяли на себя ответственность не просто изъяснять Дао, но заявили, что оно само пожелало выразить себя в словах нового канона.
    Даосские школы различались по тому, текст какого свода они принимали в качестве основного. Так, школы, проповедовавшие искусство выплавления внутренней и внешней пилюли для достижения бессмертия, пользовались "Книгой Перемен" с комментариями.
    Также они обращались к двум собраниям: "Книга Жёлтого двора - внутренний ландшафт" и "Книга Жёлтого двора - внешний" (под "ландшафтами" в даосских сводах имеются в виду небесный храм и храм внутренний, т. е. находящийся внутри человеческого тела).