| Дао дэ цзин | ||||||
| ||||||
 |
СЛУЖИВЫЕ МУЖИ В то время по дорогам Китая бродило немало гадателей, врачевателей и магов. Они пытались обрести мистическое прозрение, во многом опираясь на традицию "Книги перемен". Но настоящую революцию в метафизическом сознании произвели совсем другие люди, которых называли ши. К ши относились большинство китайских философов и духовных просветителей. Например, легендарный основатель даосизма Лао-цзы был классическим ши: служил хранителем архивов и вёл записи исторических событий в царстве Чжоу, но покинул службу, став бродячим философом. К служивым мужам принадлежал и Конфуций, сочетавший в себе все идеалы, все сомнения и мироощущение ши. Сначала Конфуций был хранителем амбаров, точнее, мелким служащим при зерновых амбарах, затем стал чиновником, следящим за скотом. Конфуций предложил людям не столько политическое или духовное учение, сколько чисто этическую систему. Важно сначала исправить людей, очистить их, вернуть к нормам поведения, а всё остальное (и государство в том числе) постепенно само придёт в равновесие. Надо больше интересоваться не политикой или экономикой, а состоянием души человека. Время показало, что это наиболее удачная жизненная философия: с одной стороны, она признавала мир духов, общение с Небом, с другой - призывала больше внимания обращать на соблюдение простейших этических норм в повседневной жизни. Правда, сами по себе эти нормы, особые правила поведения (Ритуал) имели исключительно священный, надчеловеческий характер. Однако осуществить в реальности простейшие нормы поведения не так легко, как кажется на первый взгляд. Даже если очень подробно и доступно объяснить человеку, как должно себя вести, то вряд ли стоит ожидать, что он тотчас изменится. Здесь нужен особый подход к душе человека, и Конфуций находит его. |
Культ предков в Китае такой же древний, как и сама китайская цивилизация. Жив он и до сих пор; даже в городских семьях можно встретить домашние алтари, на которых стоят таблички с именами усопших родителей.
После смерти предки воспринимались как связующее звено между духами и людьми. Они же защищали и от злых духов. Без советов с душами ушедших предков не начиналось ни одно серьёзное дело: не сеяли, не собирали урожай. Особенно обстоятельно с ними советовались перед тем, например, как выдать дочь замуж.
Конфуций не изобрёл ничего нового, он лишь воспользовался обычаем почитания усопших, углубив его смысл. Ведь предки воплощали в себе "высокую древность", некий золотой век, когда все жили по правилам и соблюдали этические нормы поведения. А если довести эту мысль до логического завершения, то следует поклоняться не столько реальным и прямым предкам, например родителям, сколько первомудрецам, основателям Поднебесной, родоначальникам всего человечества. Конфуций и его последователь Мэн-цзы видели свой идеал в первых правителях Китая: Фуси, по легендам, принёс людям письменность, искусство приготовления пищи, навыки охоты и рыболовства; Шэньнун научил людей обрабатывать землю; Хуанди, Яо и Шунь передали трон не по наследству, как раньше, а по таланту - наиболее достойному. Некоторые исследователи предполагают, что многие из них были реальными лицами, вероятно, племенными вождями III тысячелетия до н. э.
Пример этих людей, их светлые и одновременно окутанные мифами образы стали для конфуцианцев более значимыми, чем поклонение далёкому и абстрактному Небу. Само по себе Небо в доконфуцианской архаической традиции имело конкретное воплощение, даже иероглиф "тянь" -"небо" - первоначально изображался в виде человека с большой головой (символ могущества и животворной силы). Постепенно понятие "Небо" теряло личностные черты, всё больше приобретая значение только источника сакральной (священной) мощи, Именно Небо рождало всё сущее и повелевало судьбами людей. При этом оно оказывалось то синонимом Пути (Дао), то местом пребывания духов и бессмертных. Иногда Небо рассматривалось как некое начало, обладающее волей и воздействующее на жизнь людей. Но в любом случае оно оставалось далёким от сознания обыкновенного человека, его волю можно было узнать лишь по гаданиям и предсказаниям.
Поэтому в Китае образцами для подражания, мерилом человеческих поступков являются легендарные предки. Они же превращаются и в символ всей китайской нации. Таким символом позже стал и сам Конфуций.
Но Конфуций не был бы по-настоящему мудрым, если бы только призывал к подражанию легендарным героям. Советуя "учиться у древности", "измерять себя делами прошлого", он вводит новую этику поведения. Конфуций расстаётся с архаической традицией "прислушивания" к Небу, а вместо этого старается объяснить, что существуют некие универсальные нормы жизни, которые он называет ли, - "ритуал", "церемониал", "правила поведения". Они основываются на довольно сложных взаимосвязях человека и Неба, человека и человека, личности и государства. Например, человек должен с одинаковой искренностью и преданностью относиться и к Небу, и к правителю, и к своей семье. Это и есть единая система взаимосвязей на основе закона - Ритуала.
Как ощутить ритуал душой? Отвечая на этот вопрос Конфуций начинает говорить об особом качестве, отличающем человека от любого другого живого существа. Это жень - понятие которое трудно перевести одним словом. Оно может означать "человеколюбие", "гуманность" и даже справедливость".
В основе человеколюбия лежат сыновья почтительность, братская любовь и уважение к древности. Не официальный пост, не воспитание, даже не образование , а такое вечно ускользающее качество, как человеколюбие, определяет "истинность" человека.
Человеколюбие отнюдь не "качество для себя", для удовлетворения собственного тщеславия, но именно для "исправления кривого", то есть для служения людям.
Человек может быть мудрым, чистым, преданным и искренним; он может быть велик сознанием и честен, но не обладать жень. "Человек - а не гуманен"(т.е "а не человек")
В сознании Конфуция жила мечта об идеальном государстве, в котором будет построено общество Великого единения - датун. Современные ученые называют эту концепцию социальной утопией ( от греческого "и" - не и "topos" - "место, которого нет", т. е. чему не найдется места на Земле.
Как ни умны были предложения Платона о переустройстве государства, они оказались отвергнуты. Не взошли со своими доктринами к трону власти ни Аристотель, ни Пифагор, ни Артур Шопенгауэр, ни Фридрих Ницше. Недолго сумели влиять на государственный курс англичанин Фрэнсис Бэкон и француз Клод Анри Сен-Симон. Величайшие русские религиозные философы Владимир Соловьев, Николай Бердяев стойко сторонились государственной машины, размышляя лишь над метафизическими, космическими механизмами жизни государства.
А вот китайцы ( в том числе и сам Конфуций, а еще в большей степени его последователи начиная с третьего- четвертого веков нашей эры) считали своим долгом выразить собственную духовную зрелость именно на государственном поприще. Это было идеалом служивого мужа и, возможно, единственным путем для него обрести все черты подлинно благородного человека.
Какая еще философская школа за пределами Дальнего востока может претендовать на то, чтобы править государством в течении тысячелетий с небольшими перерывами?
Но что заставляет человека служить государству? Конечно же долг. Не приказ, не закон, а внутренний нравственный долг. Для Конфуция понятие долга - это продолжение человеколюбия и справедливости как части Ритуала.
Долг… Долг во всем, и вся жизнь - высшее долженствование. В конечном счете долг по отношению к государю, отцу, к старшим всегда оборачивается долгом человека перед Небом.
Предыдующая страница:
Конфуций. Великий с детства
|
Мировые религии. |
|
Эзотерическая |
 |
